С конца февраля в Белгородскую область продолжают прибывать жители Донецкой Народной Республики. Многие из них живут в пунктах временного размещения. Есть и те, кого разместили в санаториях. В одном из районов в санатории уже более двух месяцев живут 166 человек, в том числе 67 детей. Перед Пасхой сотрудники Ростелекома вместе с белгородской филармонией организовали для них органный концерт.
«Донецк — город роз и тружеников»
Фото пресс-службы компании «Ростелеком»
Практически все жители ДНР приехали на концерт вместе с детьми. Самым младшим из них около двух лет, старшим — 14–15. Волонтёры, работники филармонии и сотрудники «Ростелекома» показывают людям, где они могут оставить вещи и куда им пройти дальше.
Ведущий с микрофоном открывает праздник, и в зале начинает играть музыка. Детей приглашают потанцевать, но пока им больше нравится играть и фотографироваться с аниматорами в костюмах животных.
— Привет, как у тебя дела? Давай танцевать с нами вместе! — приветствуют одного из мальчиков девушка-аниматор.
Мальчик соглашается. Аниматоры и группа детей начинает танцевать. Родители и дети увлечены праздником и угощениями. Зал весело галдит, дети улыбаются.
Ведущий приглашает детей и взрослых на танцевальный мастер-класс. Дети застенчиво смотрят на импровизированную сцену, но не спешат выходить. Со временем они всё-таки перестают бояться сцены и начинают повторять движения за аниматорами.
Я в это время разговариваю с Александром Гасановым. Ему 70 лет, он бывший подводник и приехал сюда с женой.
— У вас хороший город и добрые люди. Хочу сказать всем белгородцам: «Любите, живите танцуйте, рожайте детей». У вас люди приветливые, работящие. Я никогда не был в Белгороде, но вы молодцы. Я в восторге. Моя жена, к сожалению, не смогла сегодня приехать, она заболела. Мы здесь с 22 февраля, у вас очень хорошо, но нам хочется домой. Я рад за вас, что у вас такой город. А нам надо ехать домой, отстраивать Донецк. Приезжайте к нам тоже, у нас очень красивый город, город роз и тружеников, — приглашает меня Александр Иванович.
«Дети слышат самолёты и кричат: „Нам что, надо бежать?“»
Мне удаётся поговорить с ещё несколькими жителями Донецка. Лариса Федорищева приехала в Белгород 22 февраля вместе с дочерью и внучкой.
— В 2014 году мы тоже уезжали с детьми и внуками. Сейчас мы поняли, что нужно уезжать, когда по телевизору начали говорить, что лучше выехать, чтобы сохранить свои жизни. Старшая дочка с двумя детьми уехала в Ростовскую область, а я с младшей дочкой и внучкой приехали сюда. Сейчас мы поддерживаем с ними связь, каждый день созваниваемся. Дома в Донецке у нас никого не осталось, все уехали. Конечно, больно было оставлять жильё. У нас там даже маленькая такса была по кличке Ричи. Мы её тоже с собой забрали, оставить не с кем было.
Соседи многие остались, у нас в подъездах живёт много бабушек и дедушек, они уже никуда не хотят ехать. Мы сами собрали что под руки попало и поехали. Когда уезжали были и страх, и растерянность. В Донецке я работала в благотворительном фонде «Милосердие». По сути, была соцработником, мы обслуживали пожилых. Конечно, я переживаю сейчас за своих дедушек и бабушек. Есть те, которым продолжаю звонить: кто-то из них уехал к родственникам, а есть те, которым уже по 90 лет, но мы всё равно их не бросаем, я звоню им каждый день.
Младшей внучке — пять лет, она только отошла от этого всего. Первое время она скучала по дому, но сейчас говорит: «Мама здесь каждый день выходной, мне хорошо». Но когда самолёт низко летит, шумит, она сразу кричит: «Нам что, убегать надо?». Мы ей объясняем, что не надо никуда убегать, но она всё равно боится, — рассказывает Лариса Ивановна.
Дети продолжают танцевать вместе с аниматорами. Аниматоры заводят большой хоровод вместе с ними, который растягивается практически на половину зала. Скоро к ним подключаются и родители. В конце родители и дети делают большую общую фотографию.
Фото пресс-службы «Ростелекома»
«Мы танцуем, чтобы забыть о *****» [по требованию Роскомнадзора мы не можем употреблять это слово]
Маленькая пятилетняя Даша с двумя хвостиками и в розовом платье бегает, прыгает, катается на аниматоре как на пони, пока её мама Елена общается с журналистами. Старшая сестрёнка 10-летняя Ангелина стоит рядом с мамой.
— Они не в первый раз уже фотографируются, они профессионалы, — говорит женщина. — Они и камер не боятся, младшая сама на сцене выступает.
— У обезьянки — a monkey
Была подружка — a frog — лягушка,
Была сестричка — a fox — лисичка, — в подтверждении слов мамы Даша начинает рассказывать стихотворение.
Девочка не может долго стоять на месте и скоро убегает к другим детям, а Елена остаётся вместе со старшей дочерью вдвоём.
— Такие мероприятия нужны, чтобы забыть о ***** [по требованию Роскомнадзора мы не можем употреблять это слово]. Иногда хочется побольше эмоций, отвлечь голову, чтобы было интересно, зарядиться позитивом. Дети хотят танцевать, и мы хотим танцевать, — смеётся молодая женщина.
Фото пресс-службы «Ростелекома»
— Мы приехали 22 февраля из Горловки. Тут мы успокаиваемся, но нам всё равно не удаётся отвлечься, — восемь лет не забудешь. Всё равно постоянно звонишь родственникам, узнаёшь, где обстрелы.
У меня двое деток, им пять и десять лет: Даша и Ангелина. Мы приехали сюда, чтобы они не видели ***** [по требованию Роскомнадзора мы не можем употреблять это слово], не видели бомбёжек, чтобы они не плакали, чтобы не было стресса. Зачем там оставаться, если есть возможность уехать. На мероприятие мы приехали, чтобы они погуляли, отвлеклись, чтобы у них на память осталось что-то важное, чтобы послушали хорошую музыку, — продолжает свой рассказ Елена Масютенко. — В санатории мы постоянно танцуем, у нас проводят дискотеки. Мы танцуем, чтобы забыть о ***** [по требованию Роскомнадзора мы не можем употреблять это слово]. Здесь дети стали чаще улыбаться. Мы отвлекаемся как можем, ездим на всякие мероприятия, стараемся развлекать детей, в парки ездим, в город. В Донецке у нас остались родители мужа. До сих пор мы думаем обо всём этом, без этого никак. Эти мысли не уходят, даже если сейчас у нас настроение хорошее, мы всё равно думаем о том, что там происходит. Мы планируем вернуться, когда всё успокоится.
Десятилетняя Ангелина стесняется общаться с журналистами.
— У меня всё хорошо, но в новом городе тяжело. Я учусь в 5 классе, хожу в Бехтеевскую школу. У меня здесь много друзей: и мальчиков и девочек.
На мой вопрос, помнит ли она что-то о ***** [по требованию Роскомнадзора мы не можем употреблять это слово], девочке коротко отвечает «Да».
— Я помню, как мы сидели в подвалах, и всё остальное. У нас там остались дедушка с бабушкой и кошка с собакой. Здесь мне нравятся дискотеки. Нам просто после ужина включают музыку, которую мы сами выбрали, накачали. В санатории у меня есть двоюродный брат — мой сверстник, и одноклассница из другого корпуса, — рассказывает Ангелина.
Гостей праздника приглашают в органный зал, где их ждёт солист филармонии Тимур Халиуллин. Гости рассаживаются по местам. Многие из них в первый раз видят органный зал.
— Здесь так красиво! Никогда такого не видела, — слышу я разговор женщин, сидящих недалеко от меня.
«Сыграйте „Лунную сонату“»
На сцену выходит директор белгородской филармонии Светлана Боруха.
— Вы все, наверняка, бывали в храмах и знаете, что они всегда высокие. Вот и органные залы строят очень высокими. Небольшого размера, но высокими для того, чтобы воздух из труб, выходя, поднимался наверх, отражался от потолка и возвращался к слушателям вниз. Белгородский орган, без ложной скромности, лучший в ЦФО. После выступления можно будет даже заглянуть внутрь органа, — обещает зрителям Светлана Юрьевна.
Фото пресс-службы «Ростелекома»
Светлана Боруха приглашает к органу Тимура Халиуллина. Перед тем, как он начинает играть, из середины зала доносится голос: «Сыграйте, пожалуйста, „Лунную сонату“». Эта просьба звучит от серьёзного вида подростка в спортивном костюме.
— Обязательно сыграю, но в конце, — обещает мальчику Тимур.
Знакомая мне девочка Даша уже не может спокойно сидеть в зале возле мамы и сестры, и её приглашают на сцену. Первую композицию Иоганна Баха она «играет» вместе с Тимуром, сидя за органом. Во время выступления орган переливается разными цветами: красным, жёлтым, синим. Солист играет для детей и взрослых саундтрек к фильму «Гарри Поттер» о мире волшебства и магии. Даже на органе мелодия остаётся узнаваемой с первых нот.
— Мама, это Гарри Поттер! — кричит из зала маленькая девочка.
Три композиции Тимур играет сольно, после этого приглашает на сцену исполнительницу с гуслями.
— Сейчас я хотел бы показать, что несмотря на то, что орган — это европейский немецкий инструмент, но он находится на русской земле, поэтому на нём нельзя не играть славянскую музыку. Сейчас прозвучит украинская народная песня, причём прозвучит одновременно на органе и гуслях, — объявляет исполнитель.
Девушка склоняется над гуслями, а Халиуллин — над органом. Исполнение нежной мелодии практически весь зал снимает на телефоны. Когда композиция заканчивается, зрители ещё долго аплодируют музыкантам.
Фото пресс-службы «Ростелекома»
Тимур играет ещё несколько композиций. После этого он отвечает на вопросы зрителей о музыкальном инструменте.
— А что это за приборы по бокам от органа? — спрашивает подросток, просивший сыграть «Лунную сонату».
— Это то, что управляет регистрами органа. Это самый низкий регистр, — показывает музыкант, как звучит регистр.
По залу доносится громкий гул.
— Как будто стреляют, — находит понятную для себя метафору мальчик.
Из зала доносятся понимающие возгласы.
Под конец выступления Тимур Халиуллин, как и обещал, исполняет «Лунную сонату». Парень в спортивном костюме, который просил её сыграть, впервые за весь концерт достаёт телефон и снимает выступление органиста.
«Нам обидно, что мы слушаем здесь музыку, а там люди прячутся»
— Такой прекрасный концерт, чудеса просто. Мне так понравилось, — говорит мне одна из женщин, пока мы поднимаемся по лестнице к органу. — Я здесь одна, тоже из Донецка. Больше всего мне, конечно, понравилась украинская музыка на гуслях. Мне только скрипки не хватило, я бы очень хотела её услышать, — признаётся женщина.
Фото пресс-службы «Ростелекома»
Дети и взрослые фотографируются возле органа и с Тимуром, многие благодарят его за концерт. Особенно увлечённо дети и взрослые рассматривают необычный музыкальный инструмент. Детей даже провели внутрь него.
— Эти трубы светятся с помощью подсветок. Я сфотографировалась с дядей (девочка так называет музыканта — прим. Ф.), который играет на органе. В этом инструменте полторы тысячи труб. Нам ещё сказали, что там три этажа вверх, но мы туда не поднимались. Я даже видела лестницу, там много разных труб, и есть прибор, как на баяне, который надувает воздух. Мне очень понравилось! — рассказывает журналистам десятилетняя Злата Троценко.
В это время её мама снимает дочку на телефон.
— Мы приехали из Горловки. Эмоции зашкаливают. Мы уже слышали органные выступления. Я ходила в Москве на органный концерт и в Донецке, а дочки — Николетта и Злата — в первый раз [на таком концерте], — рассказывает Юлия Троценко. — В Белгородской области мы уже два месяца. У меня в Донецке остались родители, они не хотят уезжать. Папа хочет остаться там, а мама не оставит его.
На сцене, где рядом с органом стоит фортепиано, девочка лет 11 играет незнакомую для меня, но очень красивую мелодию. Вокруг неё кучкой стоят другие дети и взрослые и внимательно слушают, как она играет.
Фото пресс-службы «Ростелекома»
— Её зовут Таня, — просвещает меня одна из девочек.
Когда она заканчивает играть, Тане громко аплодируют.
— Где ты так научилась играть? — уточняю у неё я.
— В музыкальной школе, — застенчиво говорит Таня и поспешно уходит вместе с бабушкой.
Гости покидают органный зал. Мне удаётся ещё пообщаться с Валентиной Скрябиной. В Донецке она работала учительницей английского языка.
— Мы сейчас слушали прекрасную музыку, нас это очень впечатлило. Мне в первую очередь подумалось, что у нас тоже есть филармония, и здесь мы можем послушать музыку, хотя и не дома. Отличный концерт! Настолько все трогательно, всё эмоционально, всё красиво, но очень грустно и обидно, — говорит Валентина.
— Почему обидно? — спрашиваю я.
— Потому что у нас ***** [по требованию Роскомнадзора мы не можем употреблять это слово], — говорит Валентина. — Потому что мы все можем это увидеть, а те люди, которые там, не могут, они прячутся, — говорит Елена Масютенко.
— Мы очень полюбили Белгород, будто побывали в родном невоенном городе. Хочу вернуться, всё там осталось, — признаётся Валентина.
Мы спускаемся по лестнице в холл белгородской филармонии. Многие из приехавших уже вышли на улицу. Там их ждёт автобус, который отвезёт их обратно в санаторий. Но две женщины задержались, чтобы сфотографировать филармонию изнутри.
— Ой, такая красота, девочки! Повезу фото в Донецк, — говорит одна из них.
— А я — в Горловку, — добавляет вторая.
![Белгородский губернатор посочувствовал пережившим «ужас [Роскомнадзор]» беженцам](/assets/thumbnails/c4/c49e6b89d1a935979ee6f25f42f14c7e.png.avif)
