Наталья Ю*** — инвалид второй группы по ревматизму (также у неё диагностировали порок сердца — прим. Ф.). В августе 2021 года она купила в Бессоновском поселении, селе Орловке, дом, но оказалось, что он — аварийный. Более того, на своём огороде женщина нашла захоронение времён Великой Отечественной войны, а продавцы не предупреждали об этом пенсионерку. Историю Натальи мы рассказывали здесь.
Женщина до сих пор не может расторгнуть договор и продолжает жить в ужасных условиях — с мокрыми и гнилыми стенами, плохим полом, бегающими по дому крысами. Теперь, по словам Натальи, сотрудники жилнадзора обвиняют её в мошенничестве из-за «нецелесообразной траты средств».
Летом 2022 года Наталья Ю. обратилась к одному из депутатов с рассказом о тяжёлой ситуации, в которую она попала. Народный избранник проникся ею и выделил 100 тысяч рублей на ремонт дома. Деньги женщине перечислили на счёт в декабре 2022 года.
Сперва женщина обрадовалась: она планировала на полученные деньги поклеить обои, постелить линолеум, но зимой для ремонта были слишком неподходящие условия, поэтому его отложили до весны. Но весной оказалось, что дом уже не подлежит ремонту.
— Весной собираемся — а там ухудшилось состояние. В это время я как раз сделала долгожданную оценку дома у специалиста, которой у меня всё это время не было, чтобы опротестовать сделку или ещё хотя бы что-то предпринять. Оценщик приехал и сказал: «Здесь внутри бесполезно что-нибудь делать и вкладывать. Здесь можно только оставлять кирпичи, укреплять фундамент, делать там что-то, подставлять. Всё бельё внутри — полы, линолеум — отдирать и выкидывать, ремонтировать бесполезно».
По экспертизе, которую я недавно сделала, изношенность дома составила 70–80 процентов. Дом признают аварийным от 65 процентов. А нам просто негде больше жить. Родни нет, другого жилья нет нигде на белом свете, положенная льгота теперь использована, а проблема не решена. Наоборот — только вкладываем деньги в ремонт: то кран, то проводка, то счётчик нужны.
Я два раза уже обращалась к губернатору, писала: «Поймите, мне дали наконец-то драгоценную денежку на ремонт, я её вбухать просто так в ерунду не хочу. Я сейчас облеплю [дом новыми материалами], а жить там не смогу. И вы же мне скажете: «Ты же смотрела, куда налепляла это всё, просто выкинула деньги!». Дайте мне хоть какую-нибудь консультацию, у вас же есть строители», — вспоминает Наталья.
Затем белгородке пришла идея — построить около дома бытовку, в которой она сможет жить зимой «как строители». В жилнадзоре одобрили эту идею, разрешили потратить выделенные 100 тысяч рублей не на ремонт, а на покупку материалов для бытовки, но вскоре передумали.
— Я предложила на выделенные средства поставить бытовку, вагончик, чтобы жить где-то, чтобы я хоть ночевать могла там, дышать свежим воздухом, без всяких бегающих крыс. Рядышком поставить бытовку — и нормально. Мне разрешили. Я частично уже отчиталась: на 60 тысяч закупили материалов. Но теперь жилкомиссия на меня наезжает, нападает, упрекает в том, что я неправильно израсходовала средства. Я теперь чуть ли не мошенница! В комиссии говорят: «Вы деньги неправильно использовали, а теперь хотите, чтобы мы дом признали аварийным и ещё вам деньги выделили? Вы куда деньги дели? Вы же сами купили аварийный дом». И ни слова о всех проблемах дома, о захоронении. Я даже продать дом не могу с такими условиями — я людей не буду обманывать.
Я приезжала в суд, просила: «Подтвердите, что даёте мне разрешение на покупку стройматериалов», а мне в ответ: «Покупайте, но письменное разрешение мы вам не дадим». Я же, когда покупала, чеки привозила, у меня всё приняли. А теперь получается, что я нецелесообразно потратила средства, на меня досье собирают.
Адвокат объяснил, что дом мне никто не вернёт, но, может, хоть с ремонтом помогут. Думала, хоть бытовку поставлю, всё согласовали, но мне сказали, что я не имею право отдельно стоящее что-то делать на территории, можно только впритирку к дому, а там некуда ставить — все стены сырые. Ничего не пойму, — рассказывает белгородка.
Спустя два года Наталья Ю*** всё-таки решилась написать заявление о мошенничестве на продавцов дома. Но возникла новая проблема: если расследование начнут, то дом опечатают, и тогда пенсионерке будет негде жить.
— Ты пропускаешь удар — тебя нокаутируют. Продавцы должны были меня предупредить, что дом аварийный. Продавец не предупредил. Сторона продавца прекрасно знает, что был факт мошенничества, я им это позже озвучила, но вот подавать заявление о мошенничестве не стала сразу — пожалела их. Но недавно подала всё-таки заявление — теперь пожалела, что пожалела их. Я пойду защищаться. Мне какой-то просвет нужен в этой ситуации.
Я обращалась к губернатору, но он всё вниз спустил, у них [сотрудников жилнадзора] свои цели. Они всё представили в другом свете. Я просто всеми силами пыталась как-то всё сгладить по-человечески. Но там не получается жить, там всё хуже и хуже. Ну я не могу же. Там невозможно делать ремонт, без толку: я лежу, а меня крысы грызут. Продать я дом не могу. За бесценок отдавать — мы на это ничего не купим. Мы опять останемся без дома, ещё и должны будем, — плачет пенсионерка.
Иллюстрация @kandinsky21_bot
Белгородка решила обратиться к губернатору ещё раз — на этот
раз через «Фонарь». Приводим фрагмент её письма Вячеславу Гладкову.
— Уважаемый Вячеслав Владимирович, благодарю вас за отеческую заботу о населении области в тяжелейшее время. Желаю вам выдержать это испытание. Трудно столько времени жить в постоянном напряжении и неопределённости и нам всем. Но знайте, что есть люди, которым приходится опасаться не только прилёта со стороны, но и от рядом живущих односельчан, а также чиновников. Таким редким «счастливчиком» стала я, дважды обратившаяся к вам за помощью. Ещё только поселившись в селе, я обрела кучу врагов, которые возмутились, почему мне «подарили» дом. Завидуют многие, не знают, каково в нём жить. Теперь меня открыто угрожают застрелить — озвучивается громко, с матами и оскорблениями на всю улицу: «Приехала тут». Не улучшились условия, а намного ухудшились. Надеюсь только на Бога. Вот такая у меня в жизни спецоперация: и врагов извне не надо — своих хватает, — написала женщина.
С Натальей Ю*** связывались также сотрудники прокуратуры, которые спрашивали, когда лучше производить работы по перезахоронению могилы времён Великой Отечественной войны. Пока что дату не определили, поскольку для переноса могилы на территории нужно проводить дезинфекцию, которая может повлиять на чужие огороды. Мы продолжим следить за историей нашей читательницы.
