«Гибнут молодые пацанята, пусть лучше я вместо кого-то из них получу пулю»
Рядовой Иван Картамышев из Чернянки попал на спецоперацию на Украине, заключив краткосрочный военный контракт на три месяца. Он участвовал в военных действиях с 10 июня по 10 сентября. В мирной жизни Иван был обвальщиком-распильщиком на мясокомбинате. Ранее у него уже был боевой опыт: 20 лет назад он воевал в Чечне. Этим Иван и объяснил своё желание заключить контракт.
— Я воевал ещё в Чечне. Сначала во время срочной службы, а потом и по контракту. Сейчас я решил заключить контракт, потому что гибнут молодые пацанята, и я решил, что пусть лучше я сам чью-то пулю словлю вместо пацанёнка. У меня уже есть семья, дети, а у них ничего нет. Я вообще хотел сразу на полгода заключить контракт, но первый контракт должен быть заключён на три месяца, — рассказывает Иван. |
|
У мужчины есть жена и четверо детей. Родственники пытались отговорить его от заключения контракта, но у них это не получилось. Иван настоял на своём решении.
— Как могут близкие отреагировать, когда на [Роскомнадзор] уходит кто-то? Конечно, меня пытались отговорить. Что же я совсем не нужен дома? Жена пыталась несколько раз оспорить моё решение. Её тоже можно понять, — объясняет мужчина.
В сентябре, когда контракт Ивана уже подходил к концу, его вместе с другими военными направили в сторону города И*** Харьковской области. Мужчина был в составе танкового экипажа. По воспоминаниям мужчины, это было 7 сентября. Примерно в этих числах происходила официально именуемая «перегруппировка российских войск».
«Мы должны были прорывать оборону, но нам об этом никто не сказал»
— Вообще нам сказали, что нас направляют на оборону И***, но в итоге нас угнали далеко от него — в сторону Б***. Практически возле Б*** нас ждала засада. Мы думали, что там все наши стоят, а оказалось, что они [украинцы] там здорово окопались. Вышло так, что мы, наверное, должны были прорывать оборону, а нам никто об этом не сказал. Мы заскочили в засаду: чуть-чуть мы побились, чуть-чуть они... Мы откатились чуть назад до первого блокпоста и заняли там оборону.
Как только мы заправили танки, начался ракетный обстрел. Одна ракета сразу сожгла бензовоз и следующий за ним танк, который заправлялся. Вторая пришлась на [тяжёлую огнемётную систему ТОС-1А ] «Солнцепёк», а третья — на пехоту. Мы хотели сложить в кучу ребят, «двухсотых» пехотинцев, и как только мы начали это делать, нас начали крыть минами. Две мины пришлось как раз в ребят, которых мы сложили.
Мы побежали по танкам. С нами было пять штук Т-90 танков — они два залпа услышали, развернулись и уехали, а мы на своих тракторах остались, — вспоминает Иван.
Мужчина попытался эвакуироваться на танке вместе с сослуживцами, но в это время его контузило. Военные оставили раненого мужчину в танке и уехали на другом танке. Скорее всего, они решили, что мужчина погиб.
— Только я сел в танк, а тут прилёт перед танком прямо и сбоку... Меня оглушило. Мой экипаж выбрался из моего танка, пересел на другой танк и уехал, а я остался там один. Я чуть-чуть отошёл, завёл танк и поехал со стороны И***. Они через мою голову перепрыгивали, меня невозможно было не заметить. Я ещё шевелил головой. Меня оглушило, но не убило, только землёй закидало, но я ещё был в состоянии, — рассказывает Иван.
«Шлемофон чуть не сняли вместе с ухом. Он присохло к нему с кровью»
Когда солдат пришёл в себя, он завёл танк, и ему пришлось самому добираться до И***, где в тот момент находились российские военные. В дороге мужчину контузило второй раз, из-за чего он практически полностью оглох.
— Когда я ехал в сторону И***, прилетело прямо перед танком, и два снаряда попало в танк: один в каток, а другой в дополнительный бак. Тогда меня совсем оглушило: глаз закрылся, и потекла кровь из ушей. С одним глазом я доехал до И***. Не знаю как, но доехал. Уже в И*** я почувствовал, что теряю сознание. Там меня встретил военный из моей роты. Кое-как я приоткрыл люк, и он меня увидел. Когда меня вытащили из танка, я увидел свой экипаж. Они меня уже похоронили, наверное. Там же мне начали снимать шлемофон и чуть не сняли его вместе с ухом. Ухо с кровью присохло к шлему, — вспоминает рядовой.
В И*** Иван пробыл два дня, после чего его с другими ранеными отправили в Белгород. Там он тоже пробыл несколько дней, но врачи посоветовали ему обратиться в поликлинику.
— В *** я был два дня. Там мне промывали уши, приводили меня в чувство, а потом, когда мне стало лучше, меня отправили в Валуйки. Из Валуек нас ночью отправили в Белгород. Там я пробыл два дня. В больнице было очень много раненых — без рук и без ног. Только одна машина отъезжала, как сразу подъезжала новая. Врачам действительно некогда было заниматься такими, как я. Доктор в больнице посоветовал мне обратиться в поликлинику. Тогда я пошёл в свою поликлинику, и мне дали направление в областную больницу. Я тогда практически ничего не слышал. В областной больнице мне «поправили» левое ухо, но правым я до сих пор не слышу, — признаётся Иван.
Позже за участие в СВО на Украине ветераны боевых действий вручили мужчине медаль. От администрации Ивану дали направление в приграничный санаторий... «Государству мы нужны, когда мы там на передовой как боевая единица», — заключает мужчина.
«Я планирую вернуться. А кому ещё воевать?»
Сейчас Иван планирует снова заключить военный контракт, несмотря на полученную контузию. Однако сначала он хочет закончить лечение.
— Я планирую вернуться на СВО, но мне нужно, чтобы второе ухо хотя бы что-то слышало. С одним ухом нет смысла туда ехать. Конечно, я планирую вернуться. А кому там воевать? «Зелёным» пацанам, которых туда отправляют? Ему дали автомат, а он не знает, как с ним обращаться. Пусть они лучше дома сидят, семьи строят, я своё уже пожил. Там нужны люди, которые реально что-то умеют, — считает Иван.
Мужчине уже недавно предлагали повторно заключить контракт.
— Мне звонили уже по этому поводу. Я говорю: «Подождите, дайте я подлатаюсь и поеду. Нужно хотя бы, чтобы ухо восстановилось». Мне старший лейтенант говорит: «Да ладно, вы под категорию отбора подходите. У нас сейчас не подходят те, у кого нет одной конечности или одного глаза. Остальные все подходят». Я говорю: «А как же [я буду] с одним ухом? Мне кто-то будет говорить, когда мина или пуля летит?» Я и танкист, и артиллерист, и снайпер. Уже кем только там не был! Только ещё гранатометчиком не был. В этот раз гранатомётчиком буду, — заявляет мужчина.
