«Он рос на наших глазах». Руководство горбольницы Белгорода допросили по делу Ильи Зелендинова

Владимир Луценко сообщил судье, что сейчас он безработный, и пояснил, что руководил больницей десять лет: с 12 сентября 2005 года до 11 января 2016 года. Бывший главврач рассказал, что узнал о случившемся в больнице от заместителя по хирургической помощи Олега Замулина, который позвонил ему около 22:30 и сообщил об инциденте.

— Я собрался и в течение десяти минут прибыл на работу, — сообщил депутат горсовета.

— Причина конфликта, его виновники вам стали известны на тот момент или со временем? — спросила помощник прокурора Ольга Хоботкина.

— Были известны и со временем тоже стали известны. Когда я прибыл в больницу, там уже были сотрудники полиции. Замулин мне всё подробно рассказал, мы поднялись в реанимацию, там уже констатирована смерть была (Вахтина — прим. ред.). Потом я спустился в приёмное отделение хирургического корпуса, затем мы встретились с женой погибшего…

— А с Зелендиновым когда встретились?

— Уже после того, как с женой встретились. Когда уже было понятно всё.

Луценко объяснил, что не потребовал с Зелендинова никаких объяснений, потому что на тот момент «уже все обстоятельства дела установили», и «там уже были работники полиции».

— Я его отстранил от работы и заявление об уходе взял, поскольку понятно (было — прим. ред.), что поступок не совместимый с дальнейшим пребыванием (в больнице — прим. ред.), в том числе и на дежурстве.

— Скажите, вами проверялась каким-то образом достаточность проведённых Вахтину реанимационных мероприятий? Кем они были оказаны, кто что делал?

Луценко молча смотрел в пол.

— Служебная проверка была назначена или вы лично проверяли документацию? — переформулировала вопрос Хоботкина.

— Документацию мы прочитали, а нужную оценку не успели уже дать, — выдавил из себя бывший главврач.

Адвокат Ирина Лочканова поинтересовалась, поступали ли жалобы на Зелендинова от пациентов.

— Устных и письменных жалоб до этого не было, — ответил Луценко. — Это можно проверить по документации.

Защитник Зелендинова Сергей Амфитеатров задал противоположный вопрос — били ли пациенты медицинский персонал?

Владимир Луценко тяжело вздохнул.

— Мы по этому поводу обращались в милицию. Буквально за полгода до этого у нас на рабочем месте избили лор-врача, женщину.

— Женщину? — уточнил Амфитеатров.

— Да. В досудебном порядке вину признал тот, кто избил. Выплачивал моральную компенсацию. Вообще инциденты эти известны. При наличии жалоб мы обращались в милицию.

— Таких жалоб было много?

— Я не могу сказать, много или мало. Вы же и сами знаете, если пьяных привозят, то половина случаев — конфликт.

Адвокат уточнил, какие есть возможности у больницы по охране учреждения.

— Меры изоляции и воздействия на дебоширов имеет только полиция. Функции охраны ограничены.

— А сколько охранников одновременно находятся в больнице?

— Три человека.

— А корпусов сколько?

— Три.

— А ворот сколько у вас?

— Двое ворот.

— На каждых воротах по охраннику?

— Да.

— И кроме этих двух остаётся только один?

— Да.

— Нет вопросов, ваша честь, — закончил допрос Амфитеатров.

Адвокат Лочканова уточнила, кто вызывал полицию после инцидента — Луценко пояснил, что не в курсе, потому что когда он приехал, то сотрудники уже были на месте, и предположил, что позвонить мог его тогдашний заместитель Замулин.

Его и предстояло следующим допрашивать в суде. Замулин пояснил, что ему, в свою очередь, о трагедии сообщила старший терапевт — правда, в телефонном звонке она ограничилась словами «у нас проблемы», но по его словам, «если проблемы, то я должен быть в больнице».

— С Зелендиновым я не говорил, сразу доложил информацию главному врачу и пошёл к себе в кабинет.

— А почему с Зелендиновым не говорили? — удивилась гособвинитель.

— А зачем?

— Это ваш подчинённый.

— Я дождался главного врача, и затем мы начали выяснять ситуацию в реанимационном отделении…

— А когда удалось пообщаться с Зелендиновым?

— Он сделал один звонок, спросил: «Что мне делать?». Я сказал — отстраняешься от работы временно, а дальше будем выяснять, не могу ничего решить пока.

Замглавврача пояснил, что не может оценивать, в полной ли мере была ли проведена реанимация Вахтина. «Как следует из результатов проверки Росздравнадзора, замечания есть», — признал Замулин.

Адвокат Лочканова попросила объяснить, должен ли был заместитель главврача взять объяснения у врача-хирурга и других участников инцидента.

— В этот период? — спросил в ответ Замулин.

— А в какой? — поинтересовалась Лочканова.

— Учитывая, что возникла такая ситуация, что наступил летальный исход, соответственно, о чём можем выяснять мы, если есть правоохранительные органы, которые и должны выяснять?

— То есть в больнице причину произошедшего не выясняли?

— Я же не следователь. Больница ничего не выясняла.

— Это правильно вообще? Такое же не каждый день случается…

— Разумеется, не каждый. В больнице в любом случае проводятся различные мероприятия, потому что почти каждый день возникают инциденты.

Адвокат уточнила, знает ли Замулин о том, что по Трудовому кодексу учреждение несёт ответственность за своего работника, когда он что-то совершил на рабочем месте.

— Почему не выяснили у Зелендинова? — спросила Лочканова.

— Когда?! Он в тот же день был уволен, — ответил Замулин.

Адвокат перешла к другой теме и спросила, пыталась ли больница каким-то образом взаимодействовать с потерпевшими после случившегося.

— С супругой общались ночью…

— А потом?

— Принесли извинения.

— И на этом всё закончилось?

— Нет, знаю, что с похоронами помогали, правда, не совсем больница…

— А больница устранилась?

— Ну как устранилась? А какие мероприятия должна проводить больница по отношению к потерпевшим?

— Вот я и пытаюсь это выяснить, — заключила Лочканова, пояснив, что у неё больше нет вопросов.

Её коллега Шпай поинтересовался, получили ли сотрудники больницы дисциплинарные взыскания по факту случившегося. Замулин ответил, что «очень много» работников получили их, в том числе и он — «за то, что допустил такое».

— Зелендинов написал заявление по собственному желанию? — спросил адвокат.

— Я думаю, что по собственному.

— А не рассматривался вопрос о дисциплинарном взыскании в его отношении? Всё-таки не похожа ситуация на увольнение по собственному желанию…

Замулин взял паузу, посмотрел в сторону обвиняемого и ответил: «Нет, не рассматривался».

— Он рос на моих глазах, пришёл после ординатуры. Я в больнице работаю давно, видел его становление. Он растущий специалист был. Разумеется, ещё не окончательно созревший, поскольку хирурга необходимо растить не менее десяти лет, чтобы он был зрелым. Но он рос, постоянно совершенствовался, — описал подопечного замглавврача.

— Профессионал своего дела? — уточнила защитник Зелендинова Юлия Логинова.

— Профессионал, — согласился Замулин. — Был профессионалом.

Напомним, 26 февраля в Октябрьском районном суде начались слушания по обвинению Ильи Зелендинова в причинении смерти по неосторожности и причинении побоев из хулиганских побуждений. В суде уже допросили вдову погибшего Евгения Вахтина, его дочь и друга Вахтина Александра Авилова, сопровождавшего его в больнице. Родственники и друг Вахтина выдвинули гражданские иски и требуют взыскать с Зелендинова компенсацию морального вреда на сумму 7,5 миллиона рублей. Отметим, что Владимира Луценко отстранили от должности главного врача 11 января.