«Триумфальная арка» (16+)
— Да здравствует тот день, когда я приступил к чтению этой великолепной книги! Хотя слово «чтение» даже не совсем верное. Я жил в ней в буквальном смысле этого слова. С самых первых глав она засасывала меня, словно воронка. Каждый день я с нетерпением ждал того момента, когда вновь можно будет окунуться в мир ремарковских героев.
Меня всегда тянет к медицинской тематике. Поэтому, когда узнал, что главный герой — хирург, — то с удовольствием начал знакомство с Ремарком именно с этой книги. Поразил язык произведения. Один из немногих романов, где не хочется пропускать описания природы и прочего антуража. Они реально захватывают дух. Эпитеты, подбираемые Ремарком, кажутся какими-то «воздушными». Я не литературный критик, но, на мой взгляд, определение «художник слова», больше подходит Ремарку, чем Толстому.
Как будущему психологу, мне было очень интересно анализировать взаимоотношения Равика и Жоан. Возможно, я многое неправильно интерпретировал в силу юного возраста, отсутствия опыта и так далее. Но местами у меня возникала ненависть по отношению к Жоан. Даже не припомню, в какой ещё книге меня бы так раздражал женский образ. А это, на мой взгляд, свидетельствует о высочайшем писательском мастерстве Ремарка.
А вот Равик стал для меня образцом идеального мужчины. Эпизоды его врачебной практики заставляют, как говорится, снять шляпу. Самая первая его операция, описанная в книге, материальная помощь Люсьене, дружеские отношения с Кет Хэгстрем достойны восхищения. Ведь в нашей стране уже по пальцам можно пересчитать врачей, главной целью которых является спасение жизней пациентов, а не набивание своего кармана. А ведь Равик получал за сложнейшие операции чисто символическое вознаграждение….
Ещё после прочтения книги подумалось о том, что, скорее всего, Равик будет винить себя в смерти любимой до конца своих дней. Причём ни с врачебной точки зрения, а с человеческой. Это добавляет трагизма концовке и вызывает ещё большую жалость к этому замечательному герою. А эпизод прощания, когда они начинают говорить на своих родных языках — одна из лучших романтических сцен во всем творчестве Ремарка.
Итак, «Триумфальная арка» стала для меня первой книгой Ремарка, и меня больше не отпустило его творчество. Практически не сомневаюсь в том, что Ремарк навсегда останется моим любимым писателем. В конце рецензии обращаюсь к читателям, которые смотрят на литературу, как на пищу для души, и непременно советую прочесть им этот шедевр.
«Три товарища» (16+)
— Это шестая книга Ремарка в моём арсенале. Скажу сразу, что не ожидал того, что меня сможет задеть какое-то произведение автора больше, чем первая прочитанная «Арка». Однако «Товарищи» встали на первое место.
Во-первых, меня всегда привлекает тема неизлечимо больных в искусстве, ибо подобные шедевры помогают посмотреть на нашу рутинную жизнь под другим углом. Ещё задолго до прочтения книги я знал, что главная героиня романа больна туберкулёзом. Поначалу это меня немного отталкивало, так как я заранее предполагал предсказуемость сюжета по аналогии с «Жизнью взаймы» (ещё в средине романа я был уверен, что Клирфе разобьётся на гонках).С «Товарищами», однако, всё было по-иному. С самого начала меня привлекали диалоги Пат и Робби, в которых просматривалось развитие их отношений. Больше всего поражало то, что герои так и не поняли, почему у них возникло такое великое чувство. Именно в этом, на мой взгляд, доказательство того, что между Пат и Робби была настоящая любовь.
Второй аспект, на который хотелось бы обратить внимание, — великолепная иллюстрация тезиса, выдвинутого Ремарком в романе «На западном фронте»: «самое хорошее из того, что породила война — товарищество». Когда наблюдаешь за героями романа, в голову приходит мысль, от которой становится скверно на душе: в наше «мирное» время с каждым днём видишь всё меньше и меньше людей, которые ещё не забыли того, что «лучше иметь сто друзей, чем сто рублей».
Третья примечательная деталь романа для меня — герои второго плана. Ленц, который в романе упоминается не так уж и часто, стал для меня любимым ремарковским персонажем и, в какой-то степени, даже примером для подражания. В нём притягивало то, что, пройдя войну, он не утратил способность радоваться каждому прожитому дню и в глубине души надеяться на лучшие времена.
Его цитата: «В трудные времена наивность — это самое драгоценное сокровище, это волшебный плащ, скрывающий те опасности, на которые умник прямо наскакивает, как загипнотизированный» кажется мне очень актуальной для современности.
Нелепую смерть Готфрида я переживал гораздо острее, чем неизбежную кончину Пат, так как в отличие от последней, Ленц так и не смог найти в жизни личное счастье, что очень печально. Ещё один герой второго плана, о котором невозможно забыть, — «Карл». Никогда не думал, что, читая художественное произведение, можно проникнуться любовью к неодушевлённому предмету. Однако Ремарк — волшебник. Когда он описывал сцену переживаний Робби после получения денег, вырученных Кёстером от продажи «Карла», у меня щемило сердце. На мгновение даже подумалось, что роман стоило назвать «Четыре товарища».
«Три товарища» — великое произведение, способное привести к переоценке ценностей и, возможно, даже сделать читающего лучше!
«Чёрный обелиск» (16+)
Во-первых, образ главного героя. Меня всегда привлекали, привлекают и будут привлекать люди, имеющие необычные взгляды на обычные вещи, умеющие спорить. Таких людей мне очень не хватает в кругу общения. Рассуждения Людвига о жизни, смерти, религии были очень интересны для меня. Особенно сцена, где он спрашивает викария, как бы тот поступил, если бы его сразила болезнь, а единственный врач, имевшийся в округе, был бы другой веры?
Согласен с героем, что религия — диктатура, которой удалось удержаться на плаву. К сожалению, многие священнослужители пытаются навязать людям веру, а это однозначно неверно. Сам я согласен с грибоедовским «Блажен, кто верует, тепло ему на свете». Лично я верю в существование Бога, но некоторые положения христианства мне непонятны.
Во-вторых, самым интересным в этом романе для меня остался образ Изабеллы. Я очень часто задумываюсь над тем, что человек разумный бывает слеп ко многим, казалось бы, очевидным вещам. Я на это отвечаю, что сумасшествие — один из лучших вариантов конца пути. Ремарк утвердил моё мнение.
Вообще описания встреч главных героев поражают своей красотой и искренностью. Интересен финал их взаимоотношений. Я ожидал смерти Изабеллы в конце по аналогии с первой прочитанной «Аркой», но выздоровление героини мастерски представлено Ремарком ещё печальней летального исхода.
Когда я сравнивал образы здоровой и больной героини, на ум пришёл Шекспир: «Жизнь театр, люди в нём — актёры». На душе было скверно в этот момент. Кстати, взгляды Ремарка на данную проблему можно подвести под научную парадигму, основные положение которой: «все люди душевнобольные, только большинство умеют хорошо маскироваться».
Вторая линия моих рассуждений. Роман переполнен образами героев, которые должны вызывать усмешки, а иногда и презрение: Кнопф, члены клуба поэтов, директор завода, Генрих Кроль, Лиза, Эрна, Герда и так далее. Сценам с их участием отведено слишком много места. Понимаю, что это было сделано с целью сравнения двух миров, но лично мне читать про них было немного скучно. И последнее: образ «чёрного обелиска». Мне осталось непонятно высказывание Людвига о том, что «каждый, кто прав, рано или поздно становится «„чёрным обелиском“».
«Чёрный обелиск» показался тогда для меня слишком сложным романом, и я поставил ему оценку «четыре». После завершения чтения я сказал себе, что когда-нибудь обязательно вернусь к нему и напишу более содержательную рецензию. Вторично я решил более вдумчиво подойти к этому роману моего любимого автора.
Должен сказать, что «Обелиск» вообще стал первой книгой, которую я перечитал от корки до корки по второму кругу. Могу констатировать, что повторное, более доскональное чтение дало свои спелые плоды.
Закончив вторичное чтение, попытаюсь изложить новые выводы. Сразу скажу, что ощущение пустоты, которое было на душе после окончания первого дубля, осталось неизменным. Могу даже сказать, что «Чёрный обелиск» по-прежнему мне кажется самым пессимистичным трудом Ремарка. Однако есть три положительных момента, которые меня порадовали.
Первое, что хочу отметить, прочитав 13 литературных работ Ремарка: «Чёрный обелиск» уникален. Он не похож ни на один роман немецкого гения. Причина этому — образ Изабеллы, о котором я так много писал в первой части рецензии. Второе — после второго дубля мне буквально захотелось «растащить роман на цитаты». Теперь я вчитывался в них гораздо тщательней. И они поразили меня ещё больше. Иногда буквально перехватывало дух от осознания того, насколько проницательны мысли Ремарка!
Когда я повторно наслаждался диалогами Людвига и Изабеллы, в голову пришла новая отчётливая мысль: как здоровому человеку удалось так глубоко проникнуть в личность девушки, больной шизофренией? Иногда посещало ощущение, что Ремарк сам был «болен». Разумеется, с положительной точки зрения, как и его героиня. Во время чтения сцен с Изабеллой иногда просто хотелось аплодировать. В первый раз эта часть книги, хоть и оставила ярчайшие впечатления, но всё же не произвела столь бурного эффекта разорвавшейся бомбы.
Третье: в прошлой рецензии я писал о героях, казавшихся мне откровенно глупыми. Второй раз я посмотрел на них под другим углом. Пришёл к выводу, что в их глупости виноваты не они сами, а политика тех времён, призванная превратить людей в зверей, борющихся за выживание. Конечно, формированию такого мнения поспособствовало всё творчество Ремарка в совокупности. И теперь эти герои вызывали у меня больше сострадания, чем усмешек и презрения, как это было первоначально. В заключение остаётся поклониться Ремарку за его великолепный роман и поставить пятую звезду, для которой, видимо, я уже созрел.
Ещё одним выводом является то, что некоторые книги действительно стоит перечитывать. Раньше к подобным советам более опытных библиофилов я относился весьма скептически. Спасибо судьбе за то, что она предоставила мне шанс произвести переоценку ценностей и полюбить это, безусловно, замечательное произведение.
Цитаты из прочитанных книг:
«Три товарища» (16+)
«— Ты здесь не влюбилась?
— Не очень.
— Мне бы это было совершенно безразлично, — сказал я.
— Замечательное признание. — Пат выпрямилась. — Уж это никак не должно быть тебе безразлично.
— Да я не в таком смысле. Я даже не могу тебе толком объяснить, как я это понимаю. Не могу хотя бы потому, что я всё еще не знаю, что ты нашла во мне.
— Пусть уж это будет моей заботой, — ответила она.
— А ты это знаешь?
— Не совсем, — ответила она, улыбаясь. — Иначе это не было бы любовью».
«Триумфальная арка» (16+)
«— Я не могу... мои руки... никогда уже не смогут обнять тебя... Она пыталась поднять руки и не смогла.
— Ты в моих объятиях, — сказал он. — И я в твоих.
На мгновение Жоан перестала дышать. Ее глаза словно совсем затенились. Она их открыла. Огромные зрачки. Равик не знал, видит ли она его.
— Ti amo , — произнесла она. Жоан сказала это на языке своего детства. Она слишком устала, чтобы говорить на другом. Равик взял ее безжизненные руки в свои. Что-то в нём оборвалось.
— Ты вернула мне жизнь, Жоан, — сказал он, глядя в ее неподвижные глаза. -— Ты вернула мне жизнь. Я был мёртв, как камень. Ты пришла — и я снова ожил.
— Mi ami?
Так спрашивает изнемогающий от усталости ребёнок, когда его укладывают спать.
— Жоан, — сказал Равик. — Любовь — не то слово. Оно слишком мало говорит. Оно — лишь капля в реке, листок на дереве. Все это гораздо больше...
— Sono stata... sempre conte ...
Равик держал её руки, уже не чувствовавшие его рук.
— Ты всегда была со мной, — сказал он, не заметив, что вдруг заговорил по-немецки. — Ты всегда была со мной, любил ли я тебя, ненавидел или казался безразличным... Ты всегда была со мной, всегда была во мне, и ничто не могло этого изменить. Обычно они объяснялись на взятом взаймы языке. Теперь впервые, сами того не сознавая, они говорили каждый на своём. Словно пала преграда, и они понимали друг друга лучше, чем когда бы то ни было...»
«Чёрный обелиск» (16+)
« — Разве камни — живые?
— Ну конечно. Они самые живые. Настолько, что они вечны. Ты разве не знаешь, что такое кристалл?
— Только то, что нам рассказывали на уроках физики. Но, должно быть, все это вранье.
— Чистый экстаз… — шепчет Изабелла. — Совсем другое, чем те вон… – И она делает движение, словно желая повернуться к клумбам. Также часто я задумываюсь, что здравомыслящие люди не могут быть столь искренними, как душевнобольные. Моя бабушка часто повторяет: „хоть бы с ума в старости не сойти“».
