В 2023 году в редакцию Фонаря обратился белгородский мобилизованный Игорь Сальников, который рассказал журналистам, что его отправили с пехотинцами в ДНР вместе с другими белгородцами. Там они застряли в «котле», где шли ожесточённые бои между российскими и украинскими военными. Мужчина поделился происходящим с журналистами, чтобы «мир увидел, что 205 белгородских парней существуют, и они ещё живы». С того момента прошёл год и 11 месяцев. Игорь погиб.
***
«Я стояла перед ним на коленях и умоляла этого не делать»
Алина Сальникова похоронила мужа в октябре 2024 года. Когда в 2022 году ему пришла повестка, девушка «на коленях» умоляла мужчину не уходить. О своей второй половине вдова вспоминает с болью, хоть и тепло. Рассказываем, что в детстве Игорь хотел стать священником, но в итоге пошёл работать в МЧС.
— Когда в Белгороде произошёл пожар на заводе красок «Квил», он спас мужчину, но пострадал сам — во время пожара что-то капнуло ему на голову. После этого он долго восстанавливался. Мой муж был самым лучшим, это добрейшей души человек. Он очень сильно любил животных, ко всем всегда с душой относился. Я никогда грубого слова от него не слышала. Мы даже никогда не ругались с ним. Он был Мужчина с большой буквы. У нас была такая любовь! Мы друг друга уважали, поддерживали во всём. С ним я была «за мужем». Он всё порешает, всё сделает, что надо прикрутит. И рукастый такой. Даже находясь на расстоянии, он мог меня поддержать и успокоить, а я его, — делится вдова погибшего.
Алина Сальникова вместе с мужем, фото из социальных сетей
Алина познакомилась с Игорем в 2021 году. Она работала хореографом, и в конце лета танцевала в ресторане на корпоративе. Мужчина подрабатывал таксистом и принял заказ девушки.
— Мы разговорились с первой минуты, и он сказал: «Я тебя никуда не отпущу». На следующий день, 1 сентября, он уже стоял у меня под окном с огромным букетом роз и медведем из роз. Это было невероятно. За мной так никогда не ухаживали, как ухаживал он. И так было всегда, пока мы жили вместе. Он открывал мне дверь квартиры, снимал с меня обувь, — вспоминает Алина.
Сальниковы прожили вместе год, но потом в 2022 году началась частичная мобилизация, и Игорю пришла повестка. Алина не хотела его отпускать. По словам девушки, родственники мужчины тоже негативно отреагировали на его желание пойти воевать, но мужчина всё равно ушёл в военкомат.
— Это было ужасно. Я его уговаривала этого не делать. Скажу честно, я стояла перед ним на коленях и умоляла его не ходить [по повестке ]. Я просила, умоляла. Все его отговаривали: и мама, и папа, и бабушка. Мои мама с папой тоже умоляли его, — рассказывает Алина.
Как Игорь объяснил родственникам, он должен был пойти воевать, «потому что он мужчина» и не хотел «прятаться за спиной» Алины. После мобилизации девушка с Игорем поженились в военной части. Мужчина хотел узаконить отношения, потому что боялся, что с ним может что-то случиться. «Свадьба была в военной части, в военной форме. Не было, конечно, ни платьев, ни костюмов», — вспоминает вдова.
После того, как Игоря направили в Донецк, жена регулярно к нему ездила, пока он не погиб. Девушка не знает, как именно это произошло.
— Игорь отправлял ребят (речь про участников СВО, сослуживцев Сальникова — прим. Ф.) лечиться в Россию [за пределы зоны СВО]. Донецкое командование не разрешало им этого делать, потому что оно получает за это деньги. Но муж считал, что там были лучше условия для лечения. Перед смертью Игоря к ним привезли мальчика, у него было половины лица, и его положили в донецкую больницу. Игорь лично выдал ему путёвку на лечение в Россию, — говорит вдова, предполагая, что такими действиями её муж мог вызывать недовольство начальства.
Игорь вместе с сослуживцами, фото из социальных сетей
«Лбом пробила гроб»
За несколько дней до смерти Игоря женщина была на похоронах у его сослуживца и «даже не могла представить, что это может произойти с ней». О том, что Игоря больше нет, Алина узнала спустя несколько дней после его смерти. Ей позвонили, когда она возвращалась домой с тренировки. «Мне позвонила девочка, и я услышала, что она плакала. Я сразу поняла, что что-то случилось. У меня был только один вопрос: „Что с Игорем?“. Заколотилось сердце. Я не поверила в то, что она сказала, и ответила, что подожду [сообщения] комбата», — вспоминает Алина.
До этого женщина несколько дней искала мужа, потому что не могла с ним связаться. Алина звонила в часть, где служил Игорь, но, когда она дозвонилась «на позиции», ей сообщили, что «ничего не знают». Через время Алине перезвонил сослуживец Игоря, через которого она собиралась передать ему тёплые вещи, обувь и лекарства.
— Я даже не успела сказать ни слова. Он просто сказал мне: «Да». Я не поверила. Он сказал, что находится с ним в морге в Ростове. Я спросила, почему его не опознавали в Донецке. Он сказал: «Я ничего не знаю». Я спросила, как он погиб. Он ответил, что не знает, — вспоминает девушка.
Сальников погиб 13 ноября, а похоронили его 15 ноября в Белгороде в открытом гробу. Его жена не видела ни следов травм на теле мужа, ни ранений. По словам девушки, она обратила внимание, что у Игоря «были раздроблены часы, но от этого не умирают». После похорон Алина поехала в Донецк забрать машину Игоря, и в ней нашла практически все его вещи.
— Его отправили на последнюю позицию в одних летних кроссовках и форме. В его машине лежал бронежилет, каска и нож, без которого он вообще никуда не ходил, — рассказывает Алина. |
|
Девушку гложет, что она не знает ничего об обстоятельствах смерти Игоря.
— Мне никто ничего не говорит. Это тайна, покрытая мраком, как погиб Игорь. У кого ни спрошу — все отводят глаза и говорят: «Мы не знаем». Мне это мужа не поднимет из земли, но всё равно хотелось бы знать, как он погиб, — признаётся Алина.
Тяжелее всего вдове было, когда она не знала, жив Игорь или нет, в «момент невесомости» и когда его привезли в гробу в белгородский морг.
— Я оборвала обшивку этого гроба, я вцепилась в него и просила открыть. Это было ужасно, я помню, что меня оттягивали санитары, сделали мне какой-то успокаивающий укол. Министерство обороны ещё выдало гроб картонный — я его лбом пробила, — рассказывает девушка.
Что было потом, она вспоминает с трудом — была «как будто в трансе» и даже не могла вспомнить, кто был на похоронах мужа. В последний путь мужчину провожали родственники и близкие: друзья, маленькая дочь от первого брака и пожилая бабушка мобилизованного. Наш корреспондент тоже там была.
Вдова, мама, бабушка, дочка — женщины, которые любили его при жизни, — не могут унять слёз, гладят руки, волосы, лицо погибшего, словно не в силах поверить, что видят его в последний раз.
— На кого ты меня оставил, мой золотой? Это ты должен был хоронить меня, а не я тебя. Золотенький ты мой, закрыли глазки твои навсегда. Прости меня, пожалуйста, что не уберегла тебя. Прости меня, мой маленький, мой красавец. Прости меня, внучек, прости, моя кровинушка. Я знаю, что умер с молитвой на губах, с Боженькой, — разговаривает с умершим внуком бабушка. — Доченька твоя пришла, доченька!
Девочке на вид около десяти лет, она молча подходит к гробу и кладёт на него руку. Несколько секунд смотрит в закрытые глаза отца, а затем с криком падает на колени перед гробом. — Папа! — истошный крик ребёнка проносится по всему участку. — Нет, нет, папочка, нет. Папочка, прости, что не писала тебе, прости, что не звонила. Я ждала, когда ты приедешь ко мне. Я так скучаю, я так ждала тебя. Я не могу без тебя! — обращается плачущая девочка к отцу, судорожно цепляясь руками за стенки гроба.
Мама обнимает её за плечи, отводя в сторону. Они ещё долго молча обнимают друг друга.
«Я каждый день думаю о [роскомнадзор]»
— Осознание того, что Игоря действительно нет, у меня пришло только спустя полгода. До этого я почему-то верила, что он жив. Я думала, что это всё страшная ошибка, что он вернётся, что это какой-то страшный сон. Мне казалось, что он жив, и просто где-то прячется. Хотя я видела его своими глазами, — продолжает девушка.
Алина поделилась, что винила и злилась на себя, потому что считала, что должна была остановить мужа и не дать ему пойти воевать.
— Я была обязана это сделать. Я не злилась на него за то, что он меня оставил. Только на себя. Потому что я жена, я мудрее. Он мужчина, он действует эмоциями, а я должна была действовать головой. Я не смогла этого сделать, к сожалению, — говорит Алина.
Вдова признаётся, что сейчас ей очень тяжело жить дальше, и она даже задумывается о [роскомнадзор], но понимает, что не сделает этого. Вместе с мужем она потеряла и ребёнка.
— Я потеряла ребёнка, потеряла мужа. Это не жизнь. Меня останавливает только одно: если я что-то с собой сделаю, я никогда не увижусь с Игорем. [Роскомнадзор] — это самый страшный грех. И я понимаю, что как бы сложно мне ни было, если со мной что-то случится, я не знаю, что будет с моими родителями, — признаётся вдова погибшего.
Но это не все испытания, с которыми ей пришлось столкнуться. Недавно у её отца нашли рак. Девушка почти не выходит из дома — только на работу, в больницу вместе отцом и на кладбище — к мужу. Алина ездит туда каждые выходные.
— Я каждый раз приезжаю на могилу к Игорю и думаю: «За что? Почему так?». Ставлю живые цветы, убираю, целую его фотографию. К нему очень сложно добраться. У него могила вся в венках, и венки её полностью закрывают, а у меня огромный двухметровый венок в розах. И я пролажу между этими венками, целую фотографию... Всё равно там есть частичка его души. Я не знаю, есть что-то после смерти или нет, но я думаю, что он всегда рядом. Игорь жив, пока я о нём думаю, — уверена Алина Сальникова.
Фотография, сделанная в день похорон мужчины
По словам Алины, после смерти мужа «жизнь для неё закончилась» и «потеряла смысл».
— Если бы я могла, я бы отдала какую-нибудь конечность, лишь бы мой муж был жив, но чудес не бывает. Теперь я это знаю. Детей у меня уже точно не будет, другого мужчины тоже. Я даже смотреть ни на кого не хочу, я однолюб. Все говорят: «Да ты ещё молодая, время пройдёт...». Но я даже смотреть ни на кого не хочу. Так (что время пройдёт — прим. Ф.) могут говорить только те, кто не переживал этого и не понимает, — объясняет Алина.
Сейчас девушка думает о том, чтобы взять ребёнка из детского дома, и её поддерживает эта мысль.
— Я хочу подарить какому-нибудь ребёнку свою любовь, сделать добро. Хотя бы так. Возьму мальчика из детского дома, назову его Игорем, возьму девочку — она будет Алина. И всё будет прекрасно, — находит в себе силы думать о будущем вдова мобилизованного Алина Сальникова.
Редакция Fonar.tv продолжает работать, честно предупреждая читателей о том, что мы можем делать, а что нет, рассказывая истории, подобные описанной выше. Нам нужна ваша поддержка. 300, 500 рублей от вас каждый месяц позволят нам делать ещё больше и быть более уверенными в завтрашнем дне. Поддержите Fonar.tv! Мы надеемся на вас!
