Виктория Башук — заведующая офтальмологическим отделением городской больницы № 2, кандидат медицинских наук, профессор кафедры общей хирургии с курсом топографической анатомии медицинского института НИУ «БелГУ».
Она главный офтальмолог Белгородской области. В офтальмологическом отделении ежегодно происходит более 3,5 тысяч операций, 520 из которых — высокотехнологичные операции, проводимые на современном оборудовании.
— Каждая операция — это работа слаженного коллектива. В нашей команде девять врачей, но в операции также участвуют медсёстры, санитарочки, операционные сестры, анастезиолог, анастезистки... Многие операции возможно выполнять только в условиях многопрофильного стационара.
«Наше отделение выполняет уникальные операции в регионе — это 520 высокотехнологичных операций в год. Среди них — операции на сетчатке (отслойки сетчатки, диабетические изменения, разрывы сетчатки), на стекловидном теле, всевозможные кровоизлияния, пересадки роговицы. Пересадки роговицы проводят с использованием фемтосекундного лазера. Ближайшие клиники, которые занимаются пересадками роговицы, находятся в Москве. В мире существует несколько банков роговицы, и у частных клиник есть возможность их закупать, но это стоит больших денег. У нас все эти операции для жителей Белгородской области выполняются бесплатно. Мы работаем по этой программе (программа по внедрению высоких медицинских технологий — прим. ред.) уже пятый год».
— Мы не оперируем детей — работаем с пациентами от 18 лет. Но мы делали операцию — удаляли катаракту — пациентке 96 лет. У неё совершенно светлый разум, и она была здоровенькая в целом. Первый глаз мы оперировали по социальным показателям, потому что она была слепая, а второй — потому что она настаивала. И мы не имели возможности ей отказать, да и технологии позволяют — операция длится в среднем 15 минут. Она настаивала, говоря «как же я с одним-то глазом», и отказать ей было невозможно.
«У нас спрашивают: можно ли делать операцию в 70 лет? Да это юный человек, в общем-то. Всё зависит от общего состояния. Кто-то в 75 лет бабушка совсем, а кто-то девочка! Теоретически в таком возрасте надо отказывать. Но как отказать? Пусть она год–два–три проживёт, но она относительно здорова, и она не может жить слепой. Мы помогаем таким пациентам».
— Все злокачественные опухоли мы отправляем в другие специализированные МНТК. Мы не берёмся за них. Сейчас много злокачественных опухолей — в год до двадцати пациентов. Специализированные клиники владеют органосохранными технологиями. Убрать зрячий глаз легко, а сохранить глаз, вызвать регресс опухоли — уже сложная задача. Для молодых пациентов очень важно сохранять глаза. У нас в больнице имеются все возможности для ранней диагностики.
«Каждый пациент по-своему реагирует на операцию. Всё зависит от того, насколько клеточки погибли. Например, сейчас мы выписываем пациента, у которого была серьёзная отслойка сетчатки, и у него даже светопроекция была нарушена. Сейчас он видит одну строчку. Я думаю, что это счастье. Лучше видеть одну строчку, нежели вообще ослепнуть».
— Для меня каждая операция — успех и радость. Когда пациент не видел и после операции стал видеть — это как чудо. Когда не видели совсем и потом появляется шанс видеть — это чудо. Если человек с абсолютной темнотой после операции начинает видеть свет — это тоже успех. Потому что он уже может ориентироваться, обслуживать себя — это важно в социальной адаптации. Есть же разница: пациент совсем слепой или может ориентироваться. Это значительно облегчает и его жизнь, и жизнь родственников.
Операция в городской больнице № 2, фото Александра Кокорева
***
Владимир Шутов — главный отоларинголог области, кандидат медицинских наук, заведующий отделением отоларингологии горбольницы № 2.
31-летний врач проводит сложные операции с применением лазеров и эндоскопов, заботясь не только о здоровье пациентов, но и о внешней эстетике.
— Операция называется эндоназальная эндоскопическая дакриоцисториностомия. Раньше, до активного внедрения эндоскопических технологий, этой проблемой офтальмологи занимались наружным доступом — резали между щекой и носом. Грубая операция, кровавая, оставляет косметический дефект. Сейчас мы через полость носа выходим на слёзный мешок, удаляем кость, вскрываем мешок, удаляем гной и формируем новое соустье — не там, где природой создано это отверстие, а чуть выше. И это сформированное соустье позволяет обеспечить адекватный отток слезы в полость носа. Это мы уже делаем на сто процентов. В год у нас проходит от 25 до 40 таких больных. Я думаю, что их должно быть больше, потому что многие не знают, что мы этой проблемой занимаемся. При удачных анатомических предпосылках операция может двадцать минут занять, а может и полтора часа. Заживает очень быстро. Раньше жители Белгородской области ездили в Курск решать эту проблему. Мы уже четыре полных года оперируем таких больных, и за всё это время был только один рецидив. Статистика показывает, что до четверти оперируемых больных обычно возвращается, но у нас показатели гораздо лучше. Наружный подход и эндоскопический — это небо и земля.
«В нашей больнице ситуация по отношению к отоларингологам — скорее исключение, нежели правило. Наш главврач понимает сложность больных, актуальность операций, и он фантастически помогает в развитии отделения».
— Уже полгода мы работаем над проблемой паралича гортани. Очень много пациентов страдают той или иной патологией щитовидной железы. Раки, зобы — не суть важно. Все эти патологии подлежат хирургическому лечению. Немецкий профессор Лихтенбергер разработал методику латерофиксации голосовых складок — фиксации вбок. Он предлагает подшить слизистую оболочку вбок. Эта операция выполняется с использованием лазера. Лазером делаются насечки на слизистой, выделяется фрагмент складки, который будет удалён. Удаляем массив ткани — работаем под микроскопом (точность фантастическая!). Оставляем слизистую оболочку, чтобы не образовывался рубец. Снаружи, через щитовидный хрящ проводим ниточку, и под слизистой проводим ниточку, и на поверхности щитовидного хряща фиксируем. И у пациента появляется широкая дыхательная щель. Хитро, сложно… Но игра стоит свеч! Лишить пациента «удовольствия» носить трахеостомическую трубку дорогого стоит! Это фантастика, когда убираешь человеку трубку и он начинает дышать самостоятельно. За счёт того, что мы стараемся не трогать передние отделы голосовых связок, остаётся голосовая функция. Конечно, пациент не кричит, не поёт, но может говорить, и даже по телефону всё понятно.
Фото Александра Кокорева
***
Игорь Кашкаров — заведующий урологическим отделением городской больницы № 2, кандидат медицинских наук, врач высшей квалификации.
— Большинство современных операций выполняются с применением соответствующей аппаратуры. Без неё что-то сделать сложно. В нашем отделении к высокотехнологичным операциям относится дистанционная литотрипсия, при которой камень разрушается на расстоянии. Операцию выполняют при мочекаменной болезни. Камни почек часто могут спускаться в мочеточник и далее — в мочевой пузырь. В последнем они растут и могут вырасти до размеров куриного яйца. Бывает, что камни небольших размеров выходят наружу при мочеиспускании. И больной говорит: «Я родил камень».
«Вообще, существует несколько методик удаления камней, которые также применяются у нас в отделении: это полостная операция, эндоскопический и лапороскопический методы. Для каждой из операций имеются свои показания».
— Дистанционную литотрипсию мы стали выполнять с середины мая 2015 года, когда получили немецкий аппарат. Это третий такой аппарат, который появился в нашем регионе. Операция длится 30–40 минут и имеет очень высокую эффективность. Хотя и для неё есть свои противовопоказания.
«Аппарат для дистанционной литотрипсии довольно дорогой. Дробление камней производится при помощи рентгеновского или ультразвукового наведения. Также с его помощью можно проводить дробление пяточных шпор в ортопедии. Но мы этим пока не занимаемся. У аппарата есть и терапевтический режим, он обладает анальгезирующим эффектом, снимает болевой синдром. Аппарат даёт широкие возможности для избавления больных от полостных операций. После операции наблюдается минимальное количество осложнений. Для того, чтобы избежать осложнений, необходимо адекватное и полное обследование перед операцией. Способствует этому программа губернатора по развитию государственно-частного партнёрства в медицине. Нашими пациентами становятся одинаково часто как женщины, так и мужчины, обычный возраст пациентов — 40–50 лет. Самому старшему пациенту было более 70 лет».
***
Илья Башук, фото Александра Кокорева
Илья Башук — травматолог-ортопед хирургического отделения городской больницы № 2.
— В нашем отделении с марта 2015 года начали активно внедрять операцию по реконструкции переднего отдела стоп. Раньше эти операции тоже проводились, но крайне редко.
«Контингент больных у нас достаточно широкий. И есть большая группа людей, которые не обследованы и, соответственно, у них не выявлена патология. Это, в основном, женщины и девушки, которые, скажем так, предъявляют большие требования к модной обуви. И тогда возникает проблема косточек на ногах, при наличии которых и показана реконструкция переднего отдела стоп. Сейчас прошло чуть больше десяти операций, которые дали хорошие результаты. Необследованных пациентов планируем проводить через кабинет стопы, который откроется на базе травматологического отделения. Это место, которое оснащено диагностическими приборами, и позволяет выявлять кандидатов для оперативного лечения».
— Любой человек, которого беспокоят стопы, может к нам прийти, чтобы провести бесплатную диагностику. Мы не боимся оперировать и возрастных пациентов, подобный опыт тоже имеется.
«Ещё одно наше новшество — с весны 2015 года мы начали выполнять лечебно-диагностическую артроскопию плечевого сустава. Этим у нас занимается заведующий отделением Евгений Шашков. К слову, он провёл первую в области подобную операцию, и пока она делается только у нас в отделении. Разумеется, для этой процедуры есть вся современная специальная аппаратура. Сейчас в отделении находятся три пациента после такой операции, то есть, мы уже работаем с определённым потоком. Суть этой операции заключается в том, что через специальные проколы вводится видеоаппаратура и рабочий инструмент, и мы можем, не вскрывая непосредственно сустав, оценить его состояние, внутреннюю структуру и характер повреждений. Когда мы «заходим» в сустав, полностью оцениваем картину. И уже на основе того, что мы увидели, принимается оперативная тактика. То есть, как бы совмещены в одном этапе диагностика и лечение. И в зависимости от выявленного повреждения мы выполняем те или иные операционные вмешательства».
— С помощью данного метода можно лечить такие патологии, как импиджмент-синдром плечевого сустава, многоплоскостную нестабильность, а также дегенеративно-дистрофические заболевания плечевого сустава.
