Битва за Крейду. Белгородский краевед раскрыл подробности малоизвестной битвы 80-летней давности

— Белгородцам хорошо известен такой микрорайон города, как Крейда. Ещё в конце XIX века на его месте находились поле, пески, озёра на старом русле Донца. На месте бывшего витаминного комбината стоял хутор Федоровский. Само название «Крейда» было дано разъезду на железной дороге Белгород — Волчанск, построенному в 1896 году у старого тракта на Разумное. Часть нынешней улицы Коммунальной от административного здания ЖБК-1 до жилищного управления — это оставшаяся неизменной часть того самого старинного тракта.

Крейда в начале XX века

После революции в 30-х годах XX века на Крейде построили монументальные башни элеватора, стоящие и поныне. На месте южных электрических сетей располагался наш полевой аэродром.

24 октября 1941 года немцы заняли Белгород. Линия фронта южнее города прошла по Донцу и Разуменке. При отступлении наших войск зерно на крейдянском элеваторе было подожжено, чтобы не досталось врагу. Немцы выгоняли белгородцев разбирать тлеющее семя, часть его разрешали брать с собой, что спасло многих от голода. Сохранились фотографии дымящегося элеватора, горожан, идущих с мешками по дощатому мостику рядом со взорванным мостом через Донец к элеватору.

9 февраля 1943 года Белгород освободили советские войска. В тот день свой подвиг совершил танкист Андрей Попов, одним из первых ворвавшийся в город. Однако немцы нанесли контрудар, и 18 марта Белгород снова оказался в их руках. А в ночь на 21 февраля эсэсовцы «Райха» внезапно форсировали Донец и захватили бывшее село Михайловка (Пески), в котором родились и жили мои родители, деды и прадеды. Сейчас это улица Волчанская города с прилегающими улицами Широкой и Серафимовича с переулками. Ранним утром 16 апреля 1943 года наши 48-й и 343-й Гвардейские стрелковые полки со стороны старгородского переезда атаковали Михайловский плацдарм немцев, но очистить его от врага не удалось.

Линия фронта стала проходить от Донца в районе переезда на улице Корочанской через современный товарный двор, бывший мясокомбинат, Михайловское шоссе в районе бывшего угольного склада и ниже по Донцу. На Песках были немцы, а на Старом городе и Крейде — советские войска. Участок фронта здесь занимала закалённая в боях в Сталинграде 81-я Гвардейская стрелковая дивизия.

По воспоминаниям её бывшего командира Ивана Морозова, оборонительные сооружения дивизии включали в себя три позиции, расширенные ходы сообщений для скрытых передвижений. Имелись площадки для пулемётов со скрытыми амбразурами, подходы были заминированы. Также были подготовлены места для стрельбы прямой наводкой из гвардейских миномётов — «Катюш». Вдоль северной стороны железной дороги установили на прямую наводку орудия противотанкового дивизиона.

5 июля 1943 года немцы пошли в наступление на Михайловском и Старогородском направлениях. По наведённому консольному стальному мосту они переправили через Северский Донец с Пушкарного на улицу Волчанскую подразделение «Тигров», которое в сопровождении пехоты подошло к Михайловскому шоссе и двинулось в атаку на наши позиции у Крейдянского переезда.

Не так давно в «Живом журнале» белгородского исследователя Василия Обидченко были опубликованы около 20 фотографий этой переправы и наступающих «Тигров», снятых в тот день немецким фотографом (они представлены выше — прим. Ф.). Сегодня мы можем их видеть. Это была грозная сила, брошенная на направление главного удара, но и она не смогла опрокинуть нашу оборону, наши войска держались.

К утру 7 июля гвардейцы 81-й дивизии оказались в полуокружении — своего рода подкове, правый конец которой составляли Старый город и Михайловка. Центром был разъезд Крейда, слева находились сёла Беловское и Севрюково. Вот как вспоминал командир 81-й Гвардейской один из многочисленных боёв здесь:

— 20 немецких танков и полк пехоты наступали на село Михайловку, 60 танков и два пехотных полка — на колхоз «Новый мир» и разъезд Крейда. Огнемётные танки, а за ними пехота уже прорвались к разъезду и продвигались к наблюдательному пункту командира дивизии. Но возле железнодорожного пути их давно и терпеливо поджидали два дивизиона «Катюш» и глубоко врытые в землю противотанковые орудия. ...40 «тигров», выбрасывая чёрный, вонючий дым, ползли к железнодорожной насыпи, их сопровождали 20 самоходных орудий (те и другие с десантами пехоты). Вот вражеские машины, пройдя низину перед железной дорогой, стали выползать наверх. В этот момент и раздались залпы нашей истребительной артиллерии и миномётов. Всё смешалось, взрывалось, горело... Снаряды «Катюш», разбиваясь о броню танков, разбрасывали термитный огонь. В пламени гибли машины и люди. Самоходные орудия наскакивали на танки и давили свою пехоту. Русское «Ура-а-а!» прокатилось над полем: батальоны Качанова и Антонова пошли в контратаку. Они штыками завершили победу артиллеристов: как по сигналу на этом направлении наступила тишина. Так закончилась самая тяжёлая для нас атака противника, во время которой враг потерял до полка пехоты, 51 танк и самоходку, — читаем в сборнике «Во имя Родины», изданном Белгородским книжным издательством в 1958 году.

Сегодня на месте этого боя улица Коммунальная соединяется с Михайловским шоссе, и ничего не напоминает о сражении. Тогда вся территория от нынешнего ЖБК-1 до Старогорородского переезда представляла собой поле битвы с вздыбленной разрывами снарядом и мин землёй, разбитой техникой и массой незахороненных убитых в бою.

К вечеру 10 июля обороняемая гвардейцами подкова держалась, единственный проход в неё с тыла был через село Хохлово. По нему доставляли боеприпасы, подкрепления, эвакуировали раненых. Сёла Беловское, Мелехово, Мясоедово, Шеино были уже заняты врагом.

В ночь на 11 июля наши войска скрытно оставили Михайловку, Крейду и сосредоточились на Старом городе. А утром немцы с разных сторон пошли в атаку на оставленную нашими войсками территорию, размер которой был пять на четыре километра. По воспоминанию Морозова, «...наших бойцов здесь уже не было: снаряды долбили пустое место, а гитлеровцы атаковали друг друга. Но вот, распознав друг друга, фашисты замедлили движение, они поняли свою ошибку, но было уже поздно. На них обрушился шквал нашего артиллерийского огня. „Завоеватели“ погибли, не увидев ни одного гвардейца».

Сильную укреплённость советской обороны и доблесть наших войск в этих боях отмечали и немцы. Командир наступающего здесь 11-го армейского корпуса вермахта Раус отмечал, что «русские были хорошо вооружены и одеты в новую форму, у них не было перебоев с поставкой продуктов; их моральный дух был высок (патриотизм, возросшая уверенность в победе привели к провалу наших попыток склонить солдат к оставлению позиций)... Армейская группа заняла район восточнее Белгорода. Здесь советские части оказали наиболее яростное сопротивление, в особенности у Крейды, где были сосредоточены значительные силы, действовавшие при поддержке артиллерии» (цитируем по книге «Курская битва. Немецкий взгляд», вышедшей в Москве в 2006 году — прим. Ф.).

В захваченном «Журнале боевых действий немецкой 19-й танковой дивизии», которой командовал генерал-лейтенант Шмидт, вскоре погибший под Хотмыжском, говорилось следующее:

— Мало что было известно об укреплениях до наступления, не предполагалось и четвёртой части того, что соорудили русские. Каждая группа кустарника, каждый колхоз, все рощи, высоты были превращены в крепости. Но труднее всего можно было представить упорство русских, с которым они порой защищали каждый окоп, каждую траншею... До четырёх батальонов противника с большим количеством миномётов и ПТР укрепились у превращённых в доты железобетонных ямах у Крейды и в сплошь изрытого окопами фруктовом саду, расположенным по обе стороны железной дороги южнее Крейда. По меньшей мере, 70-80 процентов этих батальонов составляли азиаты, большая часть которых была снайперы... Азиаты, окопавшиеся в системе траншей, подбивали из ПТР наши огнемётные танки и оказывали фантастическое сопротивление мотострелкам.

Вот поэтому на памятнике нашим воинам, что стоит у «Центра народного творчества» на соединении улиц Волчанской и Корочанской, там много среднеазиатских фамилий павших воинов.

17 июля 1943 года немецкое наступление прекратилось, а 5 августа Белгород с окраинами был освобождён от врага. По воспоминаниям моей многочисленной песчанской родни, территория боёв на Крейде была опасным местом, на котором в беспорядке валялись многочисленные снаряды, мины, патроны, оружие, искорёженные взрывами куски металла. Были многочисленные случаи подрывов людей, в первую очередь вездесущих детей и подростков, а также коров и коз.

Если ходили по этой территории, то по наезженным дорогам и протоптанным тропинкам. После боёв были собраны не все погибшие, в бурьяне лежали погибшие немцы, стояло зловоние от которого было некуда деться. Только с приходом первых заморозков смрад прекратился. Но жизнь входила в свою колею, на следующий 1944 год люди стали раскапывать здесь землю под огороды, недалеко от разъезда заложили большую бахчу с арбузами.

В конце 40-х — начале 50-х годов на Крейде были построены улицы Ватутина и Купянская. А вскоре после образования Белгородской области здесь развернулось невиданное до этого промышленное строительство.

В 60-х годах я жил на Первом Корочанском переулке и хорошо помню, как из города мимо нас вдоль железной дороги на крейдянские песчаные высоты у товарного двора и бывшего мясокомбината ходили парни с лопатами и щупами за «эхом войны», бывшим там в изобилии. Одной из самых запомнившихся их находок был ржавый, но целёхонький пулемёт «Максим». И поныне земля там хранит следы боёв.

Сегодня Крейда — динамично развивающийся жилой и промышленный район города с хорошей инфраструктурой и экологией. Строятся новые дома, появляются новые жители. Мы все обязаны нашим дедам и прадедам, защитившим страну от жестокого врага и давшим нам возможность жить и созидать. И думаю, хорошо было бы увековечить это почти забытый подвиг гвардейцев 81-й стрелковой дивизии и установить скромный, но достойный памятный знак на месте разгрома ими немецкой атакующей армады в июле 1943 года у соединения улицы Коммунальной и Михайловского шоссе.