В пятницу, 26 декабря, в Белгородском районном суде продолжили разбираться в иске первого проректора БГТУ им. В. Г. Шухова Николая Шаповалова к Сергею Лежневу. Перед началом заседания судья Воробьёва пояснила, что из-за отсутствия требуемых стороне защиты доказательств, которые так и не удалось истребовать у прокуратуры, она почти сразу же объявит о переносе рассмотрения дела на более поздний срок. Однако представители сторон, слушатели и журналисты вновь провели в суде больше часа.
Шаповалов на заседание уже традиционно не явился — его адвокат представила заявление проректора о том, что он доверяет защищать свои интересы адвокатам Феофиловой и Лапшину. В самом начале заседания адвокат Феофилова попросила добавить к уже имеющимся просьбам об удалении информации и выплате 300 тысяч рублей ходатайство «О признании действий Лежнева по распространению персональных данных Шаповалова незаконными».
— В случае незаявления такого требования в дальнейшем возможно распространение, размещение, повторение таких действий. Данное требование заявляется в связи с необходимостью защиты прав Шаповалова, — пояснила Феофилова.
Судья поинтересовалась у представителя ответчика Шитикова, что он думает по этому поводу.
— Мы возражаем против принятия увеличенных требований, поскольку абсолютно непонятна позиция стороны истцов. «Это направлено на защиту права Шаповалова, чтобы предотвратить в дальнейшем дальнейшее распространение…». Право можно защитить, которое нарушено. Какое-то мифическое нарушение нельзя защитить.
— Мы рассматриваем по заявлению. Они просят признать действия по распространению незаконными на данный момент. Это их право.
— Ну а это наше мнение.
Лежнев поддержал позицию своего адвоката, и судья попросила всех покинуть зал до вынесения решения по этому ходатайству. В перерыве Лежнев, Шитиков, опоздавший из-за пробок второй представитель Александр Шпай и блогер Анатолий Курбатов обсуждали новый ход истца. «Я вообще не понимаю, что они хотят», — признался Лежнев, и все дружно засмеялись.
Спустя 20 минут всех вновь пригласили в зал. Дополненные требования истца судом были приняты.
Со своим ходатайством выступила сторона защиты. Шитиков предоставил распечатку страниц блога Лежнева «по состоянию на утро 18 декабря».
«Имеется вся информация, как производилась распечатка, на каком компьютере, с какими свидетелями», — рассказывал представитель ответчика, намекая, что всё это доказывает отсутствие на данный момент персональных данных Шаповалова в блоге Лежнева. Вместе с этим Шитиков попросил приобщить к делу распечатку со страниц пользователей Facebook Романа Андреева и Руслана Морозова, которые 19 апреля и 18 января 2015 года соответственно разместили в своих аккаунтах постановление, в котором содержались персональные данные Шаповалова. Наконец, сторона защиты предоставила распечатку с сайта БГТУ им. Шухова, где всегда были и до сих пор содержатся персональные данные Шаповалова. «Мы предполагаем, что они были размещены с его согласия», — рассуждал адвокат.
— Много документов, вы ознакомьтесь с материалами дела. Вам, наверное, нужно будет время, чтобы понять, возражаете, не возражаете… — обратилась судья к представителю истца.
— Да… — согласилась Феофилова.
Прошло пять секунд.
— Вы возражаете? — спросила Воробьёва.
— Возражаем. Данные документы не соответствуют требованиям достоверности и допустимости. Прошу обратить внимание, что лист, на котором размещено постановление, он содержит несколько листов. Это единая страница сети Интернет, а в печатных листах она содержит несколько страниц.
Едва ли был человек в кабинете судьи (кроме второго представителя истца Лапшина, возможно), который бы понимал, о чём говорила адвокат. Но не было сомнений, что за секунды изучения документов она нашла неопровержимые доказательства их несостоятельности.
— Данная информация не может обладать признаками достоверности и допустимости, потому что она могла быть изменена, дополнена, добавлена. Это ксерокопия текста. Она никем не заверена: ни обладателем сайта, ни обладателем страницы, ни нотариально.
— А каким образом можно доказать? — поинтересовалась судья.
— Либо заявлением об обозрении данной страницы, либо иным надлежащим образом.
Фактически, сторона истца призывала Воробьёву к весьма простому шагу — развернуться в полоборота, включить компьютер и открыть блог Лежнева, дабы удостовериться в наличии или отсутствии якобы удалённой информации.
— Также, с учётом современных средств техники, копирования, принтеров, данная информация не содержит в себе доказательств, с достоверностью подтверждающих, что имеется лицо Роман Андреев, — добавила Феофилова.
— Каким-то образом заверенное вы можете предоставить? — обратилась Воробьёва к Шитикову.
— Кем мы должны заверять? Я вообще не понимаю позицию истца и представителя истца — они просто ксерокопии предоставили, вообще без какой-то информации! А мы готовы доказать обстоятельства, — спокойно ответил Шитиков, и судья приобщила его документы в полном объёме.
Одержав маленькую победу, Шитиков продолжил наступать. Представитель ответчика заявил ходатайство о вызове свидетеля Козлович, которая присутствовала при распечатке страниц блога Лежнева и сайта БГТУ 18 декабря.
— Гражданский процессуальный кодекс требует непосредственного изучения доказательств, имеющих отношение к делу, именно в судебном процессе, а не путём допроса свидетелей. Если имеются нотариально заверенные интернет-сайты, то их изучение стоит производить обозрением, — выступила против приглашения свидетеля Феофилова.
— А возможность осмотреть этот сайт в судебном заседании имеется? — вдруг спросила судья.
— Открывайте ссылку, если есть интернет, заходите на блог Лежнева, смотрите пользователей, если они не удалились, — разрешил Шитиков.
— А зачем тогда допрашивать нам свидетеля? — воскликнула Воробьёва, тем не менее удовлетворив ходатайство о приглашении свидетеля.
Но свидетеля не позвали. И компьютер «для обозрения» не включили. Вместо этого свои главные документы начала предъявлять представитель истца.
Феофилова продемонстрировала документ от «Роскомнадзора», свидетельствующий о том, что информация о Шаповалове действительно подпадает под категорию «персональные данные». Но стало ещё интереснее, когда адвокат предоставила копию ответа на свой запрос в полицию Белгорода. В письме за подписью начальника городского УМВД Евгения Гаенко сообщалось о том, что «третьим лицам копия постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от 12.12. 2014 г. не направлялась». В приложении к документу содержалось уведомление Лежневу об отказе в возбуждении уголовного дела, которое было отправлено ему 16 декабря 2015 года — характерно, что в шапке уведомления содержались персональные данные ответчика; в частности, его адрес.
«Нам бы пять минут на изучение документов», — попросил Шитиков у судьи.
Через некоторое время сторона защиты заявила, что не возражает против приобщения документов к материалам дела.
— Единственное, сразу просим обратить внимание на ответ УМВД. Копия постановления была направлена 16 декабря 2015 года, а никак не на момент распространения этой информации в сети Интернет. Это принципиальный момент.
Ходатайство было приобщено к делу и слова вновь попросила представитель истца.
— У нас дополнение по свидетелю. Ходатайствуем о допросе свидетеля с участием специалиста. Явку мы готовы обеспечить.
— Какого специалиста? — уточнила судья.
— Специалиста в области компьютерной техники, информационных технологий. Лица, находящиеся здесь, не обладают специальными познаниями в этой области, а свидетель будет допрошен по распечатанным документам. Механизм их распечатывания — вносились ли изменения или нет, — вызывает сомнение. Чтобы задавать вопросы и устанавливать, могло ли быть такое технически или нет, необходимо приглашение специалиста.
— Я не очень поняла. Сторона защиты просит допросить свидетеля, чтобы подтвердить, что в её присутствии просто происходила распечатка документов. Может тогда отдельно представить специалиста?
— Тогда второй раз будет необходимо вызывать этого же свидетеля, потому что будут задаваться вопросы: «Каким образом свидетель может подтвердить, что это именно было из сети интернет? Было ли это на сайте в онлайн режиме?».
— У нас свидетель просто подтверждает, что она присутствовала при распечатке.
— Для того, чтобы подтвердить, что то, что было нам представлено на листах…
— А как технически может специалист подтвердить это? По этим распечаткам?
— Нет, свидетель обладает этими познаниями.
— Так а как специалист определит достоверность? По распечаткам?
— Нет, по вопросам и ответам на них. Возможно ли изменить эту информацию или невозможно?
— При чём здесь свидетель, я не пойму!
— Уважаемый суд, разрешите, я немножко поясню, — попросил второй представитель Шаповалова. — Есть механизм сохранения страниц сайта, соответственно их возможности открытия потом, в режиме офлайн.
— Это я понимаю! Свидетель при чём?!
— Свидетель сможет пояснить, было ли представлено ему именно это или была это изменённая страница в интернете.
— Это уже пояснения специалиста. Каким образом он примет участие в допросе свидетеля?
— Он сможет задать именно те вопросы…
— Специалист?! — возмутилась судья.
— Свидетелю? — поддержал её Шитиков, смеясь. — Это новый ГПК писать надо.
— Вопрос в том, что специалист в дальнейшем сможет пояснить то, что расскажет свидетель. Он пояснит, возможно ли именно так, — объяснил Лапшин и сел.
— У нас тоже ходатайство тогда! — включился Шитиков. — Своего специалиста пригласить — непонятно для чего, правда. Суть вызова свидетеля в том, что и истец, и я вместе объясним, как происходила распечатка.
— Вызывает сомнение, могли ли вы так вбить или нет, — объяснила позицию истца судья, — ну, может, и правильно.
На этом Воробьёва остановила заседание и отложила дело на 14:20 21 января.
— Вот я теперь думаю, мы успеем? Или на пятницу, на утро? — начала размышлять вслух судья.
— Да думаю, надолго застрянем, — понимающе ответил Шитиков.
После заседания Лежнев пояснил, что будет подавать жалобу на действия городской полиции по факту ответа на адвокатский запрос Феофиловой. По мнению блогера, адвокату незаконно передали его персональные данные, а ответ на запрос был подготовлен в рекордный для таких случаев срок — меньше, чем за неделю. Сотрудник полиции, готовивший ответ на запрос, по телефону подтвердил Лежневу, что сделать всё быстро его «попросили».
