Умирать за культуру. Почему украинский «Амадей» переезжает в Россию

Олег Калинин — актёр, режиссёр, руководитель харьковского театра «Амадей». Вместе с женой Мариной (актрисой его же театра) около девяти месяцев назад он переехал в Белгород. В репертуаре театра много разноплановых постановок: детская новогодняя сказка «Волшебная палочка», водевиль «Кармен-сюита для жены», поэтический спектакль «Я помню чудное мгновенье» и другие. Сейчас Олег Геннадьевич работает режиссёром в Белгородском институте искусств и культуры.

— У нас не просто театр. Мы говорим о православных истинах. Это мы считаем нашей обязательной работой. Нам не нравятся многие современные театры, куда нас приглашали — мы не хотим играть пошлятину и матом ругаться, — рассказывает Марина Калинина. — Я буду за это отвечать перед Богом. Я чувствую за собой ответственность, что я несу со сцены. Со сцены нужно говорить о высоком. Почему Бах вечен? Он в своих произведениях говорил о Боге. Почему Шекспир вечен? Он в своих произведениях говорил о страстях. Все гении говорили о высоком.

Театр «Амадей» существует уже около 20 лет. Его идейный вдохновитель — Олег Калинин — не сразу пришёл в театральное искусство: сначала он учился в авиационном институте, потом только решил пойти на актёрскую стезю. Завершив актёрское образование, выучился на режиссёра, начал играть в театрах, но везде были свои препоны: то режиссёр выбирает для постановки неоднозначный, низкопробный сценарий, то не складываются доброжелательные отношения среди самих актёров. Поэтому он принял решение собрать свой камерный театр. А в процессе работы ещё окончил духовную семинарию.

— Почему название «Амадей»? Амадей Моцарт, — приоткрывает завесу Марина. — Моцарт любил жизнь, и через своё творчество он говорил о высших истинах. Всем известно, что музыка Моцарта необыкновенна. У нас в Харькове в филармонии даже есть концерты для беременных, когда можно прийти послушать музыку, а конферансье рассказывают о нём и его творчестве... Поэтому почти 20 лет назад было решено назвать театр «Амадей». Это своеобразная метафора, «эффект Моцарта».

Запретный плод

— Пока мы приехали только вдвоём. Ребят берём местных, — рассказывает Марина. — До того, как мы уехали из Харькова, мы уже год не играли на сцене Дома актёра. То, что мы раньше показывали там, мы больше не можем показывать — вы сами понимаете. Темы войны точно нельзя затрагивать — если у нас за георгиевскую ленточку стреляют, то что сделают за спектакль? Хотя мы не знаем, конечно, как нас здесь воспримут.

10 июня в Центре молодёжных инициатив театр презентует постановку «Это наша Победа!». В Харькове этот спектакль ставили под названием «Помни войну».

— Спектаклю «Помни войну» уже 17 лет. Давно его играем, объездили очень много. Вообще театр у нас многоплановый. Мы работаем на все категории, начиная от детей и заканчивая пожилыми — затрагиваем все категории зрителей, — поделился режиссёр и руководитель театра Олег Калинин. — Наш театр не просто показывает спектакли — мы ставим себе задачу сделать нечто такое, чтобы зритель унёс это с собой, чтобы что-то в человеке перевернулось, чтобы он что-то сделал. Даже дети (когда мы играем детские спектакли) у нас не просто зрители — они активные участники, мы всё время их вовлекаем.

Во время интервью Олег отвлекается, чтобы сделать голосовую разминку с актёрами: в спектакле очень много военных песен, которые исполняются вживую.

— Этот спектакль построен на словесных действиях. Здесь главное — это слово, поэзия. Наша задача — доносить слово. Сюда, конечно, нужна ещё хореографическая группа, но у нас её нет. В Харькове была, — сетует Олег.

Марина в это время отбирает костюмы для актёров: они шились в Харькове на совершенно другую труппу, и теперь нужно подобрать костюмы по размерам.

— Мы переехали вдвоём и тут набирали уже белгородцев для спектакля, — между делом рассказывает Марина. — Это сложная работа. Буквально за два месяца мы сделали всё с нуля: ставили голоса, учили держаться на сцене. Образно говоря, можно пойти в первый театральный класс и постигать всё постепенно с азов, а этим ребятам пришлось сразу пойти в десятый. В детском спектакле можно спрятаться за декорации, за костюм, а в таком спектакле прятаться не за что. Стоишь на сцене перед публикой, как... как на расстреле.

Театральный дефицит

— Мы ощутили, что в Белгороде не очень хотят поддерживать культуру, — делится наблюдениями Марина. — В Харькове очень много негосударственных театров — около 15. Мы могли там существовать друг с другом, у каждого было своё местечко в Доме актёра, расписание, мы могли там выступать свободно. Мы существовали — слава Богу как! Мы зарабатывали театром: платили зарплату актёрам, оставляли деньги на развитие... А здесь — посмотрим: приживёмся, не приживёмся... Если не приживёмся, то поедем дальше. Сейчас, конечно, проблема с вывозом декораций и костюмов — это целый прицеп. До Харькова-то 60 километров, но на границе по девять часов стоим на машине...

Культура театра

— Сейчас в основном всё делают на публику, а мы делаем для души, — подчёркивает Марина. — Но у нас высокие требования к профессионализму. Мы не идём за модой, чтобы показывать голые, простите, тела, разговаривать нецензурными словами. У театра высокая планка должна быть. Даже в мелочах. Если актёр выходит на сцену в лаковых туфлях — значит, он действительно актёр.

— В этом смысле я с удовольствием услышал мнение режиссёра Додина, — поддерживает жену Олег. — Он отметил, что сейчас идёт время формирования потребностей: сейчас формируем потребности, а потом будем их удовлетворять. А наша задача — не идти на поводу у потребностей и не формировать их (как попса), а открыть человеку то, чего он и не ожидал вовсе. Я помню, когда я пришёл в Харькове на спектакль «Братья и сёстры» Санкт-Петербургского театра: первые десять минут я с вызовом смотрел постановку: давайте, удивите меня! А через 20 минут поймал себя на мысли, что я хочу завизжать. Это было чудо, и такого чуда я больше не видел нигде. Вот так и нужно делать: делать то, что тебе очень хочется.

— Люди работают только за деньги. За идею, бывает, но недолго. А за культуру — умирают. За деньги никто умирать не согласен, а за культуру время от времени — миллионами. «Не страшно под пулями мёртвыми лечь, не горько остаться без крова, и мы сохраним тебя, русская речь, великое русское слово». Культура — это матрица жизни народа.

Поэзия войны

— Поэтическое слово во время войны было сильнее, чем любой приказ. Женщины во дворах стояли в кругу и в слезах слушали, как одна из них читает письмо, в котором переписано симоновское «Жди меня», — вспоминает Олег строки из книги Вадима Кожанова «Век двадцатый и мир». — Есть очень простая и очень глубокая мысль, почему песни и стихи были так необходимы и имели такое значение — потому что они доносили смысл войны. Та песня и та поэзия, которая не описывала войну как баталию, а та, которая доносила смысл войны. Об этом, к сожалению, сейчас не говорят. Даже не говорят, что такое культура. Культура — это то чувство, когда ты слышишь музыку или смотришь спектакль, и в одну секунду понимаешь, что ты не здесь, ощущаешь нечто, что побуждает тебя слиться с миром и почувствовать целостность жизни, услышать в одной песне историю своего народа...

Увидеть спектакль «Это наша Победа!», сотканный из военных стихотворений и песен, можно будет сегодня, 10 июня, в 19:00 в концертном зале Центра молодёжных инициатив.