Белгородский доброволец с позывным «Добрый» с момента начала спецоперации хотел отправиться на фронт. Когда-то он служил в армии, был охранником и механиком, а 26 февраля отправился в военкомат. Тогда ему как 40-летнему отказали в контракте из-за возраста, и он обратился в добровольческий батальон «Ахмат». Историю военного рассказал предприниматель Андрей Маликов на своём авторском портале «Маликов. Медиа». «Фонарь» приводит отрывки из рассказа военнослужащего.
Подготовка в университете спецназа
Перед отправкой в зону СВО «Добрый» проходил подготовку в Российском университет спецназа в Гудермесе. Там в течение двух недель бойцов обучали тактике, боевой подготовке и тактической медицине.
— Там есть замечательный бывший военный, полковник, мы его по-отцовски называли Петрович. Золотой человек, который если чего-то не знает, значит этого вопроса не существует. Он знает всё. Про таких говорят: «Псы войны». Он прошёл очень многое, был в горячих точках, у него очень большая подготовка. Да, медицинские курсы быстрые, двухнедельные. Понятно, что за это время медиком хорошим не станешь, но, хочу отметить, что когда у нас были ребята «трёхсотые», благодаря внимательности ребят, которые слушали Петровича, у нас все «трёхсотые» живы. Даже тяжёлые «трёхсотые» были собраны, эвакуированы, сейчас все живы, идут на поправку. «Двухсотых» у нас было всего три человека. У нас были самые низкие потери. Это рекорд, — рассказывает доброволец.
В итоге из роты в сто человек, которой командовал белгородец, 97 бойцов вернулись домой. Они выполняли разные функции: от разведчика до штурмовика в ЛНР. Сохранить состав удалось во многом благодаря грамотной подготовке.
— Мы приехали на базу, нас вооружили, одели и направили непосредственно уже на передовую. Это был май: 25-го мы прибыли, 26-го были уже на передовой. Мы пошли от Камышевахи до Лисичанска. Лисичанск 3 июля был освобождён в том числе нашим подразделением. Совместно с ребятами из луганской народной милиции, с ополчением 3 июля Луганская народная республика была полностью свободна, — продолжает белгородец.
Фото: malikov.media
Впечатления от чеченских бойцов
Самые главные командиры в «Ахмате» — это чеченцы. В остальных подразделениях руководителей выбирали сами бойцы. Их спрашивали, кому они доверяют, и ребята называли фамилии. «Добрый» рассказывает, что никаких религиозных или национальных разногласий между военными нет.
— На фронте нет различий по вере, нет различий по национальности. Родина — одна, и мы идем её защищать вместе. Каких-то конфликтов между русскими и чеченцами я не встречал. Не было. Каждое утро у нас начиналось с того, что ребята из полка подходили и спрашивали: «Добрый, как ты? Добрый, что у тебя? Добрый, что нужно?». Это непосредственно ребята из полка Кадырова...Если бы чеченцы не воевали, то не было бы среди них «трёхсотых» и «двухсотых» ребят.
В общие первоначальные задачи подразделений входили: освобождение территории, защита гражданского населения, гуманитарная помощь на уже освобождённых территориях.
Чем ВСУ отличается от НАТО
«Добрый» утверждает, что за Украину воюют наёмники из НАТО. Вместе с бойцами они находили соответствующие документы и передавали их в прокуратуру. По его мнению, НАТО — это хорошо разрекламированная организация.
— Сказать, что они великие воины — это ложь, это реклама, это пафос с их стороны. Долгие автоматные бои они не выдерживали. Они убегали, сдавали позиции достаточно быстро. Мобилизованных у них [украинцев] очень много. В основном это не солдаты, вообще не солдаты — у них ни духа, ничего. Они сдавались в плен, они жали руку и говорили: «Всё, слава Богу мы больше не воюем!».
Также белгородец утверждает, что те, кто служат в нацбатальонах, якобы употребляют тяжёлые синтетические наркотики, поэтому они «оголтелые» и «невменяемые». Однако они также сдают позиции, если чувствую превосходство российских военных. Оставляют оружие и боеприпасы.
— Мы буквально к ним подходим — они за два часа до нас практически снимались всегда. Они про нас, конечно, легенды поскладывали, сами себя напугали, сами боялись. Именно про «Ахмат». Когда мы только выезжали, появился сразу видеоролик в Ютубе..., что набрали самых конченых отморозков, уголовников. Это полная ерунда. Там если у кого-то и были мелкие проделки в этой жизни, то таких преступлений ярых не было ни у кого. Там были ребята многие и «краповики», и из правоохранительных органов, с таможни, ребята были из ГРУ, из десантуры, — продолжает свой рассказ боец.
Зачем возвращаться на фронт
«Добрый» как доброволец заключил кратковременный контракты с Минобороны. Он официально был прикреплён к воинской части, от которой получал зарплату. Белгородец говорит, что ему приходили все положенные выплаты и надбавки. Сейчас у него контракт закончился, а повестку по частичной мобилизации мужчина не получил. Сам обещал супруге, что больше не поедет. Но тайно надеялся, что его вызовут в военкомат. Всё дело в том, что он считает, что на [Роскомнадзоре] от него будет больше пользы.
— Просто когда осознаёшь, что за твоими плечами тысячи спасённых жизней, то понимаешь, что ты там нужен больше, чем здесь. Кто-то называет это патриотизмом, кто-то назовёт это порывом души, но мы же выполняем на самом деле очень большую миссию. Просто многие не понимают, что сейчас идёт [Роскомнадзор] не за Украину, [Роскомнадзор] идёт не за ресурсы и так далее. Сейчас [Роскомнадзор] напрямую идёт у нас со всем блоком НАТО. И ребята, которые считают, что «я отсижусь здесь, и [Роскомнадзор] без меня пройдёт, и всё будет хорошо» — да не отсидитесь. Если мы там их не остановим, начнётся здесь резня, — считает доброволец.
