«Я получила горький урок на закате жизни». Монолог педагога с 40-летним стажем в суде по делу о дискредитации Российской Армии

Суд над экс-преподавателем НИУ «БелГУ» с 40-летним стажем состоялся в понедельник, 18 июля. Вот здесь подробнее можно прочесть о нём, а сейчас мы приводим текст выступления бывшего педагога Белгородского госуниверситета во время рассмотрения дела, в котором она подробно рассказала о ситуации, которая стала поводом для судебного разбирательства и увольнения Татьяны Фёдоровны Новиковой с работы.

Татьяна Новикова

— Ставшие причиной судебного разбирательства комментарии в сети «ВКонтакте» уже звучали, содержание их известно; стараниями СМИ они уже получили известность, явно ими не заслуженную, для цитирования они не предполагались, но бесконечно цитируются, купируются и искажаются.

Хочу обратить внимание, что, кроме содержания, нужно принимать во внимание и сопутствующие обстоятельства появления тех или иных суждений. Какие, например, они были здесь? Я писала эти комментарии в состоянии сильного душевного волнения, вызванного сообщениями о гибели племянника, о бедствиях моих двух братьев в Харькове («ночуем в подвале» — в марте!), сестры и её семьи в Киеве. Поэтому я не могла сдерживать эмоции и контролировать выражения, не могла не вмешаться в диалог, когда началось обсуждение поведения женщины, вышедшей с плакатом «Нет [Роскомнадзор]», на который я отреагировала: «А что, лучше да [Роскомнадзор]?!»

Основная причина данного интернет-прецедента — не только известия от родных, но и моё обостренное восприятие любых боевых действий, несущих [...]. «Лишь бы не было [Роскомнадзор]» — это впитано с молоком матери, это усвоено на основе всех прочитанных книг — от Библии и Толстого до современных песен, до того же «Солнечного круга».

Тот, кто, читая, умеет видеть смысл, безусловно, понял бы: главный посыл здесь — пацифистский; и все другие темы — отсюда: [...] Но разве не с подобным призывом выступила перед миллионной аудиторией Наталья Поклонская — и разве её за это судят? Разве наш Владыка отец Иоанн не об этом же написал на сайте митрополии: «молиться о прекращении кровопролития на Украине, „перековать мечи на орала“»?

Я не имела ни подспудных, ни уж тем более явных намерений дискредитировать Армию — там разговора-то об Армии не было. Спорили об отношениях народов-соседей, о символах, о патриотизме — но только не об Армии.

Есть такой дополнительный оттенок значения у слова «дискредитировать» — это можно сделать будучи частью системы, которую ты дискредитируешь. Я могу, например, дискредитировать свою профессию, если буду плохим профессионалом. Но как я могу дискредитировать Армию, о которой я мало что знаю?!

Не мне и не в моём нынешнем положении критиковать юридический документ, но новый закон о дискредитации, думаю, вызывает не только у обычных граждан, но и у специалистов много вопросов. Как можно понять, какие слова и действия дискредитируют Армию в этой спецоперации, а какие нет? А какие всё-таки относятся к области личного мнения, на которое мы имеем право согласно статьям Конституции 29-й и 31-й?

Есть ещё один важный в нашей ситуации термин — интерпретация. Интерпретация — истолкование выражения или текста, и часто — придание дополнительного, а то и нового смысла, зависящего от возраста, образования, ценностных ориентиров и прочего. «В лесу родилась ёлочка» тоже можно расценить как экологическое преступление...

Вот так же и интерпретируют мои высказывания: одни ничего особенного не находят («ну, высказала своё мнение»), а другие видят в этом чуть ли не подрыв страны и мощи армии. Одни оценивают как миротворца, желающего, чтобы народы «распри позабыли», другие — считают, что подобные высказывания сеют рознь. Но это всё интерпретации! А пока жив автор, он главный интерпретатор. Мои высказывания не имели целей дискредитации Армии! Их идея другая: давайте пытаться понимать друг друга, смотреть на сегодняшние события не затуманенным ненавистью взглядом, а разграничивая плохое и хорошее, давайте видеть не только свою, но и чужую боль...

Настаиваю: это не было некое программное заявление! Это были лишь попутные комментарии по поводу! Это было личное мнение, которое вдруг стало расцениваться чуть не как подрывная деятельность. Но наличие собственного мнения мне профессионально необходимо: трудно представить стандартно мыслящего учёного. Я написала в тех же комментариях (которые как раз остались без внимания): «По-моему, я нигде границы дозволенного не переходила: имею представление о лингвистической экспертизе. А что свою позицию имею...что ж, всю жизнь притворяться и „не сметь свое суждение иметь“?».

Помимо прочего, мнения и взгляды меняются — в начале событий и сейчас, в настоящее время, я уже иначе оцениваю некоторые факты и события. Но это не учитывается, без конца обсуждаются те несколько несчастных комментариев, о которых я и другие участники давно бы забыли, если бы их с такой настойчивостью не повторяли.

Я получила горький урок на закате жизни, допустив профессиональный просчёт: нельзя вступать в коммуникацию с незнакомыми людьми в Интернете; слово не воробей, а потом жди интерпретаций. Вот и некая читательница «Шёпота Шебекина» усмотрела в моих комментариях непатриотические выражения и отправила губернатору, губернатор перенаправил вузу: разберитесь. Как вуз разобрался — всем известно. Когда, почему и на каком этапе тема патриотизма, поднятая запросом читательницы, превратилась в тему дискредитации Армии (на базе всё тех же самых комментариев) — для меня остаётся загадкой.

Патриотом я была всегда и остаюсь им. Просто патриотизм мы с моими оппонентами понимаем по-разному: у одних патриотизм громкий, лозунговый, с буквами и флагами на машинах. А у других — неявный, глубинный, по выражению Юрия Лотмана, «страдающий». «Скрытая теплота патриотизма» — так называется одна из моих статей. Всего их у меня за 300, и б ольшая часть — о духовно-нравственном воспитании человека, в первую очередь, русским словом. Только почему-то на чаше весов результаты 45-летней работы перевесили 45, согласна, не совсем удачных слов в интернете.

Понимаю, что на это повлияла нынешняя непростая внешняя обстановка. Да, её нужно учитывать. Но она когда-то всё равно изменится, и мы ждём перемен к лучшему, ждём [Роскомнадзор]. Объективность же неизменна и должна превалировать над преходящим.

Безусловно, я виновата в том, что превысила меру в отстаивании своего мнения. Это была моя ошибка, и за эту ошибку я уже наказана: лишена любимой работы, отлучена от учеников, выбита из активной общественной жизни. Эта тягостная ситуация подорвала моё здоровье, выжгла и продолжает выжигать изнутри, лишает жизненных сил.

И последнее. Я учитель. Даже «учитель учителей». Мои выпускники трудятся буквально во всех школах нашей области. У всех у вас тоже были учителя, о которым вы сохраняете благодарную память. Не надо унижать учителей. Не думаю, что должно быть легко наказать учителя даже за грубую ошибку. Учителя умеют прощать ошибки. Некоторые считают, что чем суровее наказание, тем лучше результат. Поверьте мне как педагогу: это не так.

Вот и в моём случае: интерпретаторы со знаком минус считают, что надо серьёзно, показательно наказать, чтобы, мол, другим неповадно было. А я думаю, что для стабилизации нынешней тревожной обстановки, для укрепления доверия к власти, к российскому правосудию, для нейтрализации шума в СМИ вокруг моего дела, нездорового к нему интереса, выгоднее было бы не обострять проблему. Хочу надеяться на объективное и справедливое решение суда. Его ждут сотни моих учеников. Поэтому прошу понимания и снисхождения даже не ради себя — прошу ради них, — представила свою позицию Татьяна Фёдоровна Новикова днём 18 июля, а через несколько часов судья признала её виновной в дискредитации действий Вооружённых Сил России и обязала выплатить штраф в 30 тысяч рублей. Такое решение защитники педагога планируют обжаловать.