Алексей Киселёв, ныне возглавляющий белгородское отделение Россельхозбанка, личность не медийная — избравшийся по Грайворонскому одномандатному округу, он не часто мелькает перед телекамерами, предпочитая помпезности пешую прогулку и общественный транспорт служебной машине. Манера и тембр речи депутата очень похожи на фирменный размеренный голос Дмитрия Медведева — именно в таком стиле Киселёв дал «Фонарю» развёрнутое интервью.
Владимир Корнев — У вас есть аккаунты во всех соцсетях, и вы, очевидно, ведёте их самостоятельно. В ходе предвыборной кампании вы даже записали ролик о поддержке села и выложили на Youtube. При этом ваш основной электорат — это селяне. Нет ли здесь противоречия, ведь далеко не у всех избирателей вне городов вообще есть интернет?
Алексей Киселёв — Небольшие противоречия, возможно, есть. Но надо сказать, что электорат в селе тоже информационно подкован, продвинут. Правда мне специально пришлось заняться раскруткой странички во «ВКонтакте», потому что аудитория, с которой мне приходилось общаться, в основном присутствует во «ВКонтакте» или в «Одноклассниках». Но много избирателей в сельской местности уже и «Фейсбуке» пользуются.
Если говорить о руководителях среднего звена, работниках администраций, предпринимателях, то многие из них есть в «Фейсбуке», и за время предвыборной кампании я на человек 50 «прирос» за счёт тех, кто живёт в районах, по которым я баллотировался. Молодёжь в районах тоже активно пользуется социальными сетями.
«На всех встречах с молодёжной аудиторией я предлагал добавить меня в друзья, но, в силу комплексов или какого-то внутреннего страха, молодым ребятам было не очень комфортно это делать — меня добавили единицы».
Мне это сделать ещё сложнее. К тому же, у меня есть некоторые этические барьеры. Если говорить о молодёжи, надо быть корректным. Я и студентам всегда предлагаю себя добавить, но сам никогда этого не делаю, чтобы исключить скрытые мотивы, которые могут появиться в головах у людей. Но я делаю это искренне, от желания быть более открытым, доступным для избирателей, для студентов, для своих сотрудников.
В. К. — Если серьёзно, насколько вы связываете вашу победу на выборах с информационной открытостью и насколько с тем, что вы из «Единой России»?
А. К. — Я думаю, что это помогло. Но я остаюсь реалистом и понимаю, что моя победа была предопределена поддержкой партии. Членом партии я являюсь с 2007 года. Вступал я в партию вполне осознанно, мне было не 17 лет. Партия не помогала мне делать какие-то шаги в бизнесе.
«У меня были скорее идеологические убеждения, что надо активнее участвовать в общественной деятельности. Я не рассматриваю партию как инструмент удовлетворения собственных интересов. Политическую деятельность я рассматриваю как возможность реализоваться в общественном плане, то есть получить доступ к тем инструментам, к событиям, которые инициируются…».
В. К. — То есть вы считаете, что только являясь членом «Единой России» вы можете самореализоваться?
А. К. — Нет. Я считаю, что это даёт дополнительные возможности. Большинство событий, которые проходят, никак политически не мотивированы. В своей предвыборной кампании я эту мотивировку практически не использовал. Для меня это была хорошая возможность получить дополнительные ресурсы для доступа к избирателям, для встреч с ними. Даже если критично на это смотреть, то многие члены партии, успешные в бизнесе, для избирателей делают многое. Я не хочу комментировать мотивы, причинно-следственные связи, но делается довольно много. Именно в процессе выборов и общения с электоратом поддержка оказала огромное значение. Среди людей, которые приходили на (предвыборные — прим. ред.) встречи, много членов партии, которые не имеют никакого отношения к власти. Может, вступили в силу убеждений или традиций, которые раньше складывались. Могу сказать, что в сельской местности много активных сторонников, которые понимают, какова их роль. И есть определённое единение вокруг этих людей, которые являются лидерами общественного мнения, к ним прислушиваются односельчане.
Вот (перед встречами в сёлах — прим. ред.) у меня спрашивали: «Вы офисы банка закрыли в двух районах, что об этом будете говорить?». Вы знаете, почти никто не спрашивал. Надо понимать, что селяне озадачены другими проблемами, с которыми им приходится сталкиваться каждый день, особенно летом. Они действительно погружены в эти проблемы: вопросы водоснабжения, обустройства дорог, сезонные полевые работы. Виртуальные политические задачи, с которыми сталкиваются областные центры и мегаполисы, их не интересуют. Да, может быть, в крупных сёлах иногда такие вопросы возникают, когда люди, достигнув определённого уровня удовлетворенения потребностей по пирамиде Маслоу, хотят найти себя в общественной деятельности, но в большинстве своём — это люди труда, которые рассматривают ежедневные задачи и воспринимают депутата как инструмент получения доступа к ресурсам для решения этих проблем. Это важный вывод, который я сделал.
«И сейчас я с тревогой смотрю на эти задачи, потому что проблем много. В целом, всё вроде благополучно: дороги есть, вода есть. Но людей уже беспокоит качество воды, беспокоит, везде ли есть квалифицированный медицинский персонал…».
В. К. — Вы много говорите о селянах, видно, что погружены в эту тему. При этом, и ваша работа, и законотворческая деятельность происходят в Белгороде. Как вы будете совмещать это?
А. К. — Даже до выборов я практически каждую неделю выезжал и продолжаю выезжать в область. На прошлой неделе у меня поездка была по маршруту «Ровеньки — Вейделевка — Валуйки — Волоконовка». Наши клиенты распределены по всей области.
В силу того, что я избрался по Грайворонскому округу, мне придётся бывать там чаще. Я это понимаю, на многих встречах звучал этот вопрос: хотелось бы вас видеть не только до выборов. Я не вижу в этом проблемы.
Я всегда с удовольствием езжу по области. И я могу похвалиться, что знаю область даже лучше, чем многие мои коллеги, которые здесь выросли. Мне водителю приходится маршрут объяснять, потому что я сам уже всё это объехал. Я был во всех районах и во всех крупных сёлах.
В. К. — И как это будет: раз в неделю вы поедете по своему бизнес-маршруту и в то же время будете разговаривать с людьми как депутат?
А. К. — Я к чему это сказал? К тому, что на самом деле это для меня не является обузой, и поездки по области для меня — это удовольствие. Я хочу видеть, как живёт регион, чем занимается. Естественно, с переходом сюда у меня добавились задачи, связанные с бизнесом банка, в котором я сейчас работаю, и маршруты, в целом, я прокладываю, посещая наших клиентов.
«Теперь что касается встреч с избирателями. С управленческой точки зрения я не думаю, что это будет сложно организовать. Естественно, я не буду специально ехать и „ловить“ кого-то на дороге. Я не исключаю, что такие спонтанные встречи тоже будут, и понимаю, что это нужно. Но для того, чтобы работу сделать эффективно, нужно делать её рациональнее».
На округе будут два помощника, которые будут работать с избирателями. Этому будет предшествовать предварительный сбор информации, наказов, обращений. К этому надо будет готовиться, это уже работа. Нельзя ехать просто, чтобы себя показать, — избирателю нужна обратная связь. Чем я тут занимаюсь в областном центре, их будет интересовать меньше всего.
Поэтому, конечно, потребуется время, но я уже сейчас с помощниками, с сотрудниками партийных приёмных веду переговоры, чтобы они помогли мне выстроить процесс для удовлетворённости избирателей моей работой. Чтобы они видели, что я являюсь активным участником этого процесса.
Поэтому ничего сложного я не вижу, обузы не чувствую. Это потребует дополнительного времени — скорее всего, как вы правильно сказали, это потребует больше ресурсов для решения этих проблем здесь, в областном центре.
В. К. — То есть, условно говоря, грайворонцы выскажут вам острую проблему, и вы её «привезёте» на заседание облдумы?
А. К. — Не всегда так. Что-то надо будет обобщать. В процессе предвыборной кампании депутаты хорошо поработали над обобщением проблем. Есть несколько общих проблем по всей области, и к их решению уже подключилась исполнительная власть. Такие вещи мы будем обсуждать, скорее всего, это будет подводиться под законодательные инициативы и изменения в бюджет с тем, чтобы найти ресурсы и инструменты.
Какая-то часть проблем будет решаться в сотрудничестве с муниципальной властью. Таких проблем тоже много, и они постепенно решаются. Избиратели напоминают власти о том, чтобы мы не забыли заняться решением этих проблем. Но, например, возведение небольшой спортивной площадки или спиливание деревьев, представляющих угрозу, как правило, уже заложены в бюджеты.
«Не всегда решения проблем избирателей должны трансформироваться в инициативы областной думы. Депутат наделен статусом ещё и для того, чтобы быть посредником между людьми и муниципальной властью, исполнительной властью, бизнесом, который на территории района работает, и помогать всем находить общий язык. Я считаю, что многие проблемы можно решить просто сплотившись».
В. К. — «Живу в Белгороде уже шесть лет, но никого из наших олигархов и городских властей в автобусе или троллейбусе ни разу не видел», — написали вы недавно на своей странице во «ВКонтакте». Обычно на вопрос, почему тот или иной чиновник, порой даже курирующий транспортную сферу, не ездит на автобусах, он ссылается на собственную занятость. Получается, вы заняты меньше них, или тут дело в другом?
А. К. — На этот вопрос сложнее всего будет ответить. Естественно, в разных ситуациях я по-разному себя веду. И, безусловно, в дальних поездках я пользуюсь служебным автомобилем.
В городе я стараюсь подстраиваться под ту среду, в которой живу. Говорить о том, насколько я занят и сколько времени трачу, очень сложно, но я попробую привести пример: бизнесмен или чиновник отработал насыщенный день, в течение которого он был очень сильно занят, и, скажем, в семь часов, выйдя с работы, решил пойти в спортзал. Сколько вы думаете поход в спортзал занимает?
Гульнара Тагирова – Смотря, где он находится. Если ехать из центра в модную «Санта Монику», то долго придётся.
А. К. — Ну, даже если идти в «Планету Фитнес». Чтобы позаниматься полчаса, я прикидывал, надо точно полтора-два часа, чтобы дойти или доехать, переодеться, позаниматься 30–40 минут, принять душ, выйти.
«Я довольно давно принял решение — я не пользуюсь спортзалами. У меня уже пять лет нет никаких абонементов. В спортзал хожу только тогда, когда куда-то еду. В гостинице, где я живу, есть спортзал, и я туда хожу. Всё остальное время я подстраиваюсь под ту среду, в которой нахожусь».
В центре города стараюсь передвигаться только пешком. Если прогулка занимает 15–20 минут, я иду пешком. Иногда, конечно, езжу. Рабочую поездку в сторону Разумного или Северного сложно совершить пешком. Тем не менее, в центре города я совершенно спокойно решаю все эти задачи и использую прогулки ещё и для того, чтобы по телефону поговорить. То есть я нагружаю свой организм и параллельно с этим решаю какие-то вопросы.
Общественным транспортом я пользуюсь в течение недели крайне редко, раз или два, как правило езжу по выходным. И никаких проблем со временем не испытываю. Я сравнивал время от дома до целого ряда мест — разницы никакой практически нет.
Г. Т. — Между автомобилем и общественным транспортом?
А. К. — Да, пять-семь минут. Но дочке моей нравится на общественном транспорте намного больше, чем на автомобиле. И я, соответственно, делаю выбор в пользу автобуса. И никогда ещё об этом не жалел.
На мой взгляд транспорт в Белгороде очень неплохо ходит. Его нельзя сравнивать с лучшими примерами в мире, но он точно намного лучше, чем в Воронеже или Липецке, где я жил.
В. К. — Тогда как вы объясните, что другие чиновники вообще не ездят в общественном транспорте, который у нас, по-вашему, так хорош?
А. К. — У них надо спросить. Я тоже удивляюсь. Меня этот вопрос в диссонанс какой-то психологический ввёл. Я решение принимаю, руководствуясь какими-то своими эмоциональными доводами. То есть у меня нет принципиальной позиции, что буду пользоваться, например, только общественным транспортом.
«Хотя я служебным транспортом по выходным вообще не пользуюсь. Если не брать какие-то события, связанные с общественной деятельностью, я отказался от этого, чтобы не злоупотреблять доверием работодателя. Ну и как-то это само собой происходит. Я начал много ходить, на выходных много езжу на велосипеде по каким-то личным делам, если недалеко. Тем более, что на велосипеде получается быстрее, чем на машине».
В. К. — Тогда я задам ещё один вопрос, связанный с жизнью чиновников. Вы, наверняка, читали, что люди возмущались суммой, потраченной на новый зал для заседаний депутатов облдумы. В контексте разговора об автомобилях, о зале и в целом — как вы относитесь, когда власть критикуют за излишне «роскошную» жизнь?
А. К. — Честно говоря, не знал об этой дискуссии. О том, что критика была, узнал, когда пришёл на первое заседание. Я даже не знал, что там новый зал.
В. К. — А перед заседанием обсуждали эту критику?
А. К. — Не обсуждали, просто в кулуарах что-то слышал. Что могу сказать — зал мне понравился. Сделан он хорошо. Видно, что хорошая древесина.
Я не видел чего-то сверхроскошного. Это 50 рабочих мест для депутатов и места для приглашённых. Просто много денег вложено в электронную начинку, которая позволит депутатам эффективно работать. И не потому что это нам надо, а потому что данные технологии везде используются, на заседаниях любых коллегиальных органов.
Алексей Киселёв (второй справа — прим. ред.) на первом заседании облдумы, фото vk.com/kicelevalexey
Что касается затрат на транспорт, то я не знаю. Мне вообще кажется, что Василий Николаевич (председатель облдумы Василий Потрясаев — прим. ред) ездит на своей личной машине. В целом, затраты Белгородской области на внешние проявления, на мой субъективный взгляд, значительно меньше, чем у многих наших соседей.
В. К. — А в целом, как вы относитесь к тому, когда люди критикуют чиновников за эти «внешние проявления»?
А. К. — Я поддерживаю эту позицию. Уровень должен позволять работать в комфортных условиях, но я противник излишних расходов. Так же, как, наверное, любой эффективный руководитель, который старается этого избежать. Любая компания добивается успеха, если эффективно и рационально управлять.
«А если говорить про наших депутатов, я ещё раз повторю, большая часть расходов связана с транспортным обслуживанием. Я не думаю, что Белгородская областная дума будет большой обузой для бюджета. Но позиция общественности правильная. Деньги налогоплательщиков должны тратиться рационально, и об этом стоит публично поговорить».
В. К. — Спустя несколько дней после выборов в облдуму господин Кулабухов сказал, что вы и другие впервые избранные депутаты «имеете новые компетенции и по-новому смотрите на те вызовы, которые стоят перед страной». Как сами считаете, чем вы отличаетесь от более опытных коллег по облдуме?
А. К. — Можно сказать, что я представляю либеральное крыло «Единой России». И даже в наших обсуждениях позволяю себе достаточно критичные выражения и суждения по поводу нашей деятельности, деятельности власти. Глобальных просчётов я не вижу, но считаю, что мы можем быть эффективнее и в части использования тех ресурсов, что есть в регионе, и в целом.
«В процессе предвыборной кампании я высказал свои приоритеты — мне хотелось бы сосредоточиться на вопросах развития малого и среднего бизнеса в селе. Не потому, что они обделены этим, а, скорее, не знают об этих возможностях, и я вижу в этом огромный потенциал для роста».
Сейчас в регионе проведена огромная работа по созданию крупных сельхозпредприятий, и из-за высоких технологий, которые используются при промышленном производстве, освобождаются рабочие места. И среди «освободившихся» многие уже являются квалифицированными специалистами, которые могут и сами бизнесом заняться, и принести пользу своему селу и области.
Это один из приоритетов, но я не считаю, что это какая-то новая компетенция. Я скорее лучше вижу эту проблему, поработав уже в Россельхозбанке, который обслуживает этих клиентов.
Во-вторых, я не располагаю каким-то огромным ресурсом, только зарплата. Я не владею никакими активами, бизнесом, который помог бы мне лично решать проблемы избирателей. Я, конечно, занимаюсь в микроскопических объёмах благотворительностью и меценатством, но такого серьёзного инструмента, когда речь идёт о миллионах, у меня, к сожалению, нет. Это мой большой недостаток в сравнении с коллегами по депутатскому корпусу.
Нет у меня и опыта. Меня отличает свежий взгляд на многие вещи, потому что у меня нет опыта законотворческой деятельности. Я пока не до конца понимаю, чего от меня ждут. Но, если говорить об организации работы, мне задачи понятны. Я уже входил в экспертный совет комитета бюджета и финансов и активно взаимодействовал с правительством Белгородской области в рамках деятельности экспертной группы Агентства стратегических инициатив.
Было много таких задач, которые позволили мне интегрироваться в процесс, да и большинство депутатов мне знакомы лично. Я не думаю, что возникнут проблемы, и надеюсь, что буду полезен со своими рассуждениями.
У меня на большинство проблем (на организацию движения, на систему образования, на распределение бюджетных денег) есть свой взгляд. Я не уверен, что он единственно правильный, не уверен, что меня поддержат, но я надеюсь, что моё мнение будет интересно коллегам.
В. К. — Но, слушая вас, порой складывается ощущение, что вы пошли в облдуму сугубо по инициативе партии.
А. К. — Это было двойное желание. Да, партия выдвинула меня, но я к этому тоже шёл. Это осознанный шаг. Я заранее вёл переговоры, формулировал свои идеи, с чем я могу прийти, чем могу быть полезен. Сейчас в думу пришло довольно много молодых политиков, которые раскроются по мере работы, и мы получим более интересный, с законотворческой точки зрения, законодательный орган.
В. К. — Одним из них стал Максим Егоров. Когда мы разговаривали с ним, он не смог чётко ответить, отождествляет ли он свой новый статус — депутата облдумы — с властью. А вы теперь ощущаете, что вы власть не только в белгородском отделении Россельхозбанка, но и в целом в области?
А. К. — Да. Есть три ветви власти, и у меня насчёт этого с логикой всё в порядке. Я считаю, что это власть. Хотя я пока сторонюсь этого статуса, даже удостоверение ещё не получил.
Меня многие просят показать свой мандат. Я говорю им: ну вы же должны понимать, что мандат — это статус, полномочия, которыми избиратели наделили меня. Но да, мне пока не очень комфортно в этом статусе. И, конечно, я не собираюсь его использовать в каких-то личных целях.
Доверием избирателей нужно пользоваться не просто осторожно, а и ответственно. С простым человеком может произойти какое-то ЧП, и об этом ни одно СМИ не напишет. Если депутат попадает в какую-то неприятность, даже если за ним никаких ресурсов нет, даже если он обычный человек, газеты напишут: «Депутат областной думы попал в ДТП». Там не будут писать, что Киселёв. В заголовках будет «депутат». И не потому, что СМИ к этому как-то ревностно относятся, просто человеку свойственно обращать внимание на такие вещи, и это первое ограничение, которое сидит у меня в голове. Мне не хотелось бы каким-то поступком замарать этот статус.
Конечно, так как я человек новый в политике, от меня ждут интересных шагов в плане решения проблем округа. Они решались, решаются и дальше будут решаться, но некоторые проблемы имеют нестандартное решение, и мне над этим придётся поработать отдельно , потому что пока однозначно сказать, что я все проблемы смогу решить и помочь округу, я не могу. Надо отдавать себе отчёт в этом. С другой стороны, можно помечтать.
Г. Т. — Вы сказали о том, что будете посредником между властью и народом. Но ещё один способ измерения эффективности депутата — это количество и качество законодательных инициатив, которые он привнёс. У вас есть конкретные предложения в этой части на сегодняшний момент?
А. К. «Мои идеи в основном касаются тех обещаний, с которыми я выступал в процессе предвыборной кампании. Все они связаны с поддержкой малого и среднего бизнеса в сельской местности».
Сейчас ситуация в экономике не самая благополучная, но в последний год, благодаря политическому кризису, для наших производителей открылась ниша, которую надо заполнять. Использовать термин «импортозамещение» здесь не совсем корректно — я считаю, что эти ниши мы должны были заполнить ещё раньше. Но в силу лени или экономической нецелесообразности за них некому было взяться.
Сейчас возможностей очень много, и я считаю, что областная власть должна выделить эти приоритеты. Но под них нужно более чётко структурировать программы и заполнять нишу, связанную с углублённой переработкой всего, что производится в регионе. Естественно, заставить это делать невозможно — для этого малому бизнесу нужно создать условия для того, чтобы он этим занимался.
Здесь есть экономическая и организационная задачи. Обе можно решать на уровне законодательной деятельности. Экономические задачи расщепляются на финансовые — надо создать инструменты поддержки. Во-вторых, надо оказать маркетинговую поддержку в виде содействия сбыту. Сейчас много говорится о том, чтобы поддержать малых производителей, обеспечить им долю в госзакупках. На региональном уровне такие условия тоже можно создавать, чтобы предоставить локальным производителям преференции в рамках закона — опираясь на тот инструментарий, который прописан в федеральном законодательстве, создать условия по сбыту продукции. Ну и, конечно, инструменты поддержки по реализации этих проектов, чтобы они чувствовали, что их поддержат вплоть до выхода на самоокупаемость.
Второй блок проблем — организационный. Это продвигается во многих странах. Я, прежде всего, анализировал опыт нашего основного международного оппонента — Соединенных Штатов. Там есть масса примеров, когда искусственно созданные региональные бренды за счёт усилий властей помогли объединить и мелких фермеров, и мелких переработчиков, и сферу услуг под единым именем, под единой стандартной упаковкой.
В общем-то, на региональном уровне это тоже можно создавать. У нас создано много институтов развития, и их деятельность надо наполнять инструментами, которые помогут субъектам хозяйственной деятельности пользоваться ими и дальше развиваться.
Вот, пожалуй, два направления, которыми я со второго-третьего заседания начну заниматься. Параллельно с этим мы можем эти проекты «обкатать» и на базе банка — у нас есть клиенты, которые одержимы реализацией того или иного проекта и которые могут выступить в роли участников этого процесса. Проблема только в том, что не все готовы подступиться к возможностям. Надо состыковать возможности с потребностями, чтобы они приносили пользу.
«Я и на праймериз примеры приводил — не обязательно строить теплицы за 5 миллиардов рублей. Для того, чтобы создать бизнес, приносящий 10 миллионов рублей дохода в год, суммарные инвестиции в небольшой тепличный комплекс составляют не более 10 миллионов рублей. Да, он может быть без подсветки, из пластика и дерева, но это реальный бизнес, который будет кормить отдельно взятую семью».
Я думаю, что в Белгороде не так много семей, которые могут похвастаться таким доходом. В Белгородской области есть примеры семей с доходом 5–6 миллионов в год даже на меньшей площади. И эту идею надо раскручивать — брать опыт и тиражировать. Там не будет внутренней конкуренции — пока что мы себя не можем прокормить ни овощами, ни яблоками, ни фруктами, ни молоком. И я думаю, что если пофантазировать, то вспомнить можно будет ещё много всего. Так что надо этим обязательно заниматься.
