Фото vk.com/club35140023Елена Бершакова хорошо понимает проблему: она сама прошла через эту беду, потеряв сына. Искала его около года и нашла погибшим. В память о сыне Елена и создала группу поиска пропавших детей.
Финансовую помощь им никто не оказывает. На свои деньги волонтёры печатают листовки, буклеты, ведут длительные телефонные переговоры. За время существования группа участвовала в поисках 80 человек, примерно половина из которых — дети.
— Добровольцы всегда отзываются на информацию о пропавших детях, приезжают на личных автомобилях, прочёсывают территорию, распространяют листовки, опрашивают людей, — рассказывает Елена.
Она вспоминает первый «настоящий» поиск ребёнка. В июле 2012 года потерялся тринадцатилетний мальчик. Его нашли только в августе. Выяснилось, что мать, лишённая родительских прав, увезла его в посёлок в Борисовском районе.
— В 2012 году в регионе более полугода искали двух малышей, которых папа выкрал ночью из дома бывшей жены. Трёх- и пятилетних детей папа забрал, когда их мама была на работе, а бывшая тёща спала. В конце концов девочку и мальчика обнаружили в Санкт-Петербурге, — вспоминает Елена одну из самых громких историй.
В 2013 году в Белгороде три дня искали 11-летнюю девочку. В поисках участвовали около 500 человек. Оказалось, что школьница рассказала незнакомому мужчине, что дома с ней плохо обращаются. Два дня девочка провела у человека, поверившего ей и пожалевшего её. И только когда поднялся шум, он отвёз её к школе.
В 2014 году из дома ушёл 14-летний подросток. Елена вспоминает, что тогда найти его помогли именно листовки, которые расклеивали их активисты.
— Люди увидели его и узнали по фотографии. Попытались позвонить в полицию, но не дозвонились. Позвонили мне и сказали, в каком направлении он движется. Я сразу сообщила в полицию, и сотрудники смогли его задержать.
Бершакова считает важным то, что они оставляют на листовках номера мобильных телефонов активистов.
— Мы указываем и телефоны полиции, но кто-то по своим причинам не хочет туда звонить. Другие не могут дозвониться. А у меня мобильный включён круглосуточно, и я могу оперативно передать какую-то информацию тем же полицейским.
В декабре 2014 года в Старом Осколе потерялась 17-летняя девушка. Они с мамой приехали из Луганска и жили на съёмной квартире. Поздно вечером девушка вышла в подъезд позвонить. Мама обнаружила её исчезновение лишь под утро. Документы девушки остались дома. Сама она не найдена до сих пор.
Елена вспоминает ещё одного неугомонного бегуна из детдома посёлка Северного. Он пускался в путешествия неоднократно. Последний раз исчез 12 мая. Обычно его находят в разных городах России от Владивостока до Симферополя.
Организация активно взаимодействует с представителями власти.
— Считаю, что у нас близкие и доверительные отношения с полицией. Тесно общаемся с инспекторами по делам несовершеннолетних. Информацию в соцсетях также распространяем после согласования с полицией и разрешения родителей потерявшегося ребёнка.
Что касается причин, по которым теряются дети, то Елена объясняет, что «потеряшки» могут заблудиться, пропасть по криминальным причинам, с ними может произойти несчастный случай и, наконец, они могут уйти самовольно.
Женщина говорит, что несовершеннолетние после ухода из дома могут пойти в парки, крупные супермаркеты, летом — на пляжи, ночью дети иногда остаются ночевать в подъезде.
— Считаю, что очень многое зависит от близких пропавшего человека, от активности родственников. Я всегда даю им совет писать заявления, подталкивать ход поисков. Ведь дети не имеют никакого жизненного опыта, они могут попадать в разные нехорошие ситуации. Иногда слышишь от людей: «Ничего не случится, побегают и вернутся». Это неправда, до половины потерявшихся детей гибнут.
***
— Дети самовольно уходят чаще из семей, чем из госучреждений. Обычно уходы связаны с конфликтами с родителями или законными представителями. Это своего рода детский протест. Например, в Губкине подросток 1998 года рождения поссорился с матерью, которая вычитывала ему за то, что он плохо учился. До этого парень познакомился по соцсетям с мужчиной из Беларуси. Недолго думая, он отправился в соседнюю страну к своем новому знакомому, где его и нашли спустя некоторое время, — рассказывает заместитель начальника управления участковых уполномоченных полиции и подразделений по делам несовершеннолетних, начальник отдела организации подразделений по делам несовершеннолетних Алексей Сабельников.
Обычно уходы связаны с конфликтами с родителями или законными представителями. Алексей Сабельников говорит, что небольшое сезонное увеличение побегов в апреле–мае связано с тем, что в это время активизируются дети, склонные к бродяжничеству.
— После заявления об исчезновении ребёнка широкомасштабные операции начинаются в первые же часы. На это затрачиваются большие силы и средства.
Если несовершеннолетнего искали трое и более суток, в обязательном порядке устанавливается его местонахождение в это время, исследуются факты и обстоятельства. Если ребёнок находился со взрослым, выясняется, не вовлекался ли он в антиобщественную деятельность, — объяснил Сабельников. — В одном из детдомов есть подросток, который снова и снова сбегает. Поймали его в другом регионе, поместили в реабилитационный центр, он сбежал и оттуда. Подросток получил огромный опыт, ориентируется, как уехать, к кому попроситься в машину, как разговаривать с людьми. Этого парня лично принимал начальник УМВД по Белгородской области, беседовал с ним.
Фиксируется стабильное снижение самовольных уходов, мы связываем это с нашими профилактическими мероприятиями.
В районах, как правило, с детьми работают только сотрудники по делам несовершеннолетних.
— Должны подключаться психиатры, психологи, представители образовательных учреждений. Без них невозможно в полной мере решить проблему уходов из дома. На работу этих специалистов может выставлять запросы специальная комиссия. Подтверждены данные, что у многих подростков, которые сбегают из дома, есть психологические расстройства.
Фото 31.mvd.ru
По словам Сабельникова мальчики и девочки бегут из дома одинаково активно. В 2015 году из «бегунов» было 35 мальчиков и 37 девочек.
— На прошлой неделе мы разыскивали сразу шесть подростков, четыре из них — девочки. Они бежали парами из социально-реабилитационных центров. Всех их нашли в течение суток.
Руководители детских домов и родители детей по-разному относятся к побегам.
— Для первых это нехороший знак, потому что снижает показатели и является основанием для проверки условий пребывания подростка в учреждении. Родители хотят побыстрее найти ребёнка, но их не радует перспектива постановки их чада на профилактический учёт.
Они могут быть благодарны и одновременно проявлять негативные эмоции к полицейским. К тому же, по результатам проверки ситуации, мы можем привлечь к административной ответственности и поставить на учёт не ребёнка, а родителей. Это происходит, когда подросток находится в сложной жизненной ситуации, а родители не принимают должных мер по его воспитанию. Сейчас по категории «неблагополучный родитель» на учёте в регионе стоят 1020 родителей.
***
Екатерина Викторова, директор ОГБУ «Белгородский региональный центр психолого-медико-социального сопровождения», рассказала, что побеги из дома характерны для подростков в возрасте 10–14 лет.
— Волна юных «колумбов» обычно поднимается с наступлением весны. Из года в год происходит такое «весеннее обострение». С начала 2015 года наш центр сопровождал 6 таких детей и подростков. Побеги из дома характерны для подростков в возрасте 10–14 лет, — объясняет Екатерина Викторова.
— Чаще всего причинами ухода из дома становятся конфликты с родителями, сверстниками, неблагоприятно складывающаяся ситуация в семье и близком семейном окружении ребёнка. Дети таким образом пытаются разрешить конфликт, выйти из его зоны. Также побег может быть формой доказательства права на собственное решение и самостоятельность. Ещё одна распространённая причина — ребёнок просто не может оценить последствия своего поступка.
По мнению Екатерины Викторовой, очень часто дети бегут из дома из-за проблем с родителям.
— Вообще, когда в доме спокойно, тепло, уютно, пахнет пирогами, ребёнок не бежит из дома. Проблема побегов детей вырастает из отсутствия понятия безопасности семейного очага. Ребёнок всегда бежит от чего-то, когда нарушаются детско-родительские отношения. Девочка 14 лет не пошла в школу и на дополнительные занятия, потому что отец выставил ей воспитательные претензии и требования. Она уходом выразила протест и непослушание, но ушла в такое место, где её точно могли найти. Она манипулировала родителями и добилась своей цели. У другого ребёнка нарушены отношения с отцом, который постоянно предъявляет повышенные требования к его дисциплине и успеху. Подросток уходил многократно, но он боится, поэтому идёт в общественные места, вечером — на освещённые улицы.
Ещё одна причина — у ребёнка появилась значимая группа друзей, которые не соответствуют формату запроса родителей. Есть и чрезмерно тревожные мамы и папы, которые уже через полтора часа звонят во все колокола и инстанции — они переносят на детей свои социальные страхи.
Екатерина Викторова говорит, что и любовь никто не отменял.
— Был у нас такой 13-летний Ромео. Он постоянно после уроков уходил во двор, где жила девочка, в которую он был влюблён. Он садился на качели и смотрел на её окна, а за временем следить просто забывал и мог просидеть там до позднего вечера. Родители же его всё время теряли.
Специалисты центра сопровождают «бегунов», которых к ним направляют комиссии, образовательные организации, отделы полиции, которые после факта ухода рекомендуют детям и их родителям посетить психологов.
— Детей необходимо сопровождать из соображений их же безопасности в целях профилактики самовольных уходов и для установления доверительных открытых отношений в семье, — объясняет Викторова.
Справка «Фонаря»
В управлении информации и общественных связей областного УМВД сообщили, что за 4 месяца 2015 года по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года количество самовольных уходов несовершеннолетних на территории Белгородской области снизилось с 84 до 72. В Белгороде в 2015 году произошло 22 таких случая.
Тенденция к снижению уходов наблюдалась и в прошлом году (254 — 2014 год, 300 — 2013 год).
13 подростков самовольно ушли из государственных учреждений, 59 — из семей. Что касается статуса семей, из которых уходили несовершеннолетние, 31 семья была полная, 28 неполных, девять семей относилось к неблагополучным.
В 57 случаях самовольных уходов несовершеннолетних сотрудники УМВД разыскали детей в первые сутки после поступления заявления о розыске, в пяти случаях понадобилось около трёх суток. Розыск девяти подростков продолжался больше трёх дней.
По фактам безвестного исчезновения несовершеннолетних следственное управление СК РФ по Белгородской области возбуждает уголовные дела по статье «Убийство».
Представители УМВД говорят, что поиском детей, ушедших из дома и социальных приютов, полиция занимается безотлагательно, а в случае необходимости обращается за помощью к СМИ, общественным и волонтёрским организациям.
