Священнику Даниилу Яковову 23 года. О своём служении и сельском быте отец Даниил рассказывает в «Живом Журнале». Интерес к религии у уроженца Харьковской области появился в раннем возрасте, уже с пяти лет он вместе с матерью ездил в паломнические поездки. Школу будущий семинарист закончил с золотой медалью и, как сам признаётся, «мог поступить в любой харьковский университет», но выбрал Белгородскую духовную семинарию.
Рассказывая о себе, отец Даниил поясняет, что путь священника — его осознанный выбор, желание посвятить себя служению Богу и ближним. Год назад он женился, рукоположился и по распределению попал в село Лесное Уколово Красненского района.
Этот текст является личным мнением автора и не может считаться позицией Русской Православной Церкви.
Про аскетизм
— Что такое аскетизм? Греческое слово «аскет» переводится как «спортсмен». Но в данном контексте — это спортсмен, который упражняется не физически, а духовно. Аскетизм, прежде всего, относится к внутренней жизни человека: человек может быть богатым, но при этом внутренне оставаться аскетом, а ещё может при нищенском существовании вести распутный образ жизни. Аскетизм и благосостояние — не антонимы и даже не взаимоисключающие понятия: состоятельный человек может и богатство использовать для добрых дел, а ведь добродетель и есть цель аскетизма.
Часто людей смущает, что у священнослужителей есть машина, дом, особенно если они не самые дешёвые. У служащих в государственных учреждениях есть жалованье, которого у священников нет. Люди ценят участие священника в своей жизни и в благодарность делают небольшие подарки по возможностям: кто-то финансово, а кто-то и машину может подарить батюшке за помощь, полученную от Бога. Трудится священник не ради награды, но люди (а тем более Бог) не оставляют тех, кто работает по совести во славу Божию. Всегда находятся люди, которые упрекают либо отдельного человека, либо всю Церковь, мол: «вы купола свои продайте все и накормите голодающих детей Африки». Но, чаще всего, человек, который делает доброе дело, такими вопросами не задаётся, а тот, кто ни копейки не дал нищему, почему-то волнуется, почему в Церкви такое благолепие.
Про запрет оперы «Тангейзер»
— Не хотел бы говорить конкретно про оперу, потому что я знаком только с шумихой, которая была вокруг неё. Ещё со времен Римской империи было много хулы и в адрес Христа, и в адрес Церкви, и на тот момент у христиан не было возможности с этим бороться. Не могу утверждать точно, но мне кажется, что христианам первых веков было вообще всё равно. Всё-таки человек, который занят поиском Царствия Небесного, не будет «копаться в грязном белье». Вопросы, которые не наносят вреда чьей-то жизни, не могут решаться настолько резко. Я не судья этой ситуации, но мне кажутся одинаково неправильными позиции и режиссёра, и митрополита. Можно было решать ситуацию поэтапно: пробовать встречаться с режиссёром, пробовать объясняться. Но и сам режиссёр, который считает себя православным (об этом он заявлял в интервью), не должен был использовать христианскую символику в столь непристойном свете.
Про защиту Родины
— Запрета воинам на убийство в целях защиты не было. В Евангелии говорится «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя». Православие — не религия пацифистов, здесь осуждается убийство бессмысленное или с корыстной целью. Убийство же на войне для защиты Родины может быть оправдано. Но человек, совершивший преступление, налагает отпечаток греха на себя. Он сам становится жертвой и требует врачевания с духовной точки зрения. Именно поэтому воинов, пришедших с войны, отлучали от причастия на несколько лет.
Часто у нас есть своё мнение, основанное на нашем опыте нравственности, и мы считаем, что Церковь, как оплот нравственности, должна соответствовать нашему опыту. Но порой то, что для нас привычно и кажется правильным, для Церкви выглядит несколько иначе. Например, богатство. Церковь не осуждает богатство как таковое, а вот скупость и алчность — да. Убийство — безусловно грех, но, с точки зрения Церкви, этот грех можно оправдать добрым делом защиты своего Отечества.
Про церковь и государство
— Если чиновники будут прислушиваться к голосу Церкви, не воровать, не лгать — всё будет замечательно. Есть важное правило, которое актуально на протяжении всей истории Православной церкви, — не брать в руки «меч Кесаря», то есть, не злоупотреблять государством и с помощью силы государства не решать свои проблемы. Рано или поздно приходит время, когда сама Церковь может пострадать от взятого «меча». Если сейчас руководство, например, Белгородской области и вообще Российской Федерации, в общем-то, лояльное к православию, понимает, что секты — это явление, нетрадиционное для нашего народа, что с ними надо бороться, то не исключено, что может прийти время, когда определение «тоталитарная секта» будет адресовано уже православию, и начнутся те же гонения, которые были в советское время.
Про отношение к роскоши
— Церковь не запрещает роскошь, нигде не сказано, что это плохо. Можно обратиться к истории и вспомнить византийское прошлое, когда Церковь впервые начала обретать черты роскоши. Это было требование прихожан, чтобы собор выглядел не хуже императорского дворца. Но Византийская империя была православной, а современная Россия — государство светское. Современные люди стали более прагматичными и не понимают, что всё, что делается для Церкви, — делается для Бога, а не для конкретного человека. Отсюда и бессмысленный вопрос: делается для Бога, а пользуется-то конкретное лицо? Церковь — это сообщество людей, которые служат и Богу, и ближнему. Нельзя любить Бога и ненавидеть ближнего. Доброе дело, сделанное конкретному человеку, принимается Богом. Проблема в головах: если у человека есть церковное миропонимание, то эти вопросы не возникают, но сейчас у многих людей другие ценности — материальные. Я могу задать встречный вопрос: а почему вы решили, что Церкви не должно доставаться всё самое лучшее? В Ветхом Завете Господу приносили в жертву всегда лучшего барана из стада, лучший урожай. Самое лучше отдавалось Богу, остальное — человеку. Сейчас это теряется, почему?
Про богатство Церкви
— Какими бы ни были священнослужители: малообеспеченными или богатыми, — это ведь не главное. Церковь должна научить людей добродетельной жизни, чтобы привести каждого человека к спасению, и материальная сторона играет в этом не самую важную роль. Конечно, мудро поступили католики, избрав новым Папой иезуита, который полностью отказывается от роскоши, но искажение христианского учения в католической церкви вредит главной цели — делу спасения человека. Поэтому так ли важно, как внешне выглядит духовный лидер, если духовная сторона Церкви повреждена?
Каждый человек старается самое лучшее дать своим близким: детям, родителям, супругу. Соответственно это в какой-то мере отражается и в желании дать лучшее Богу и Отечеству. То, что Церкви надо отдавать всё самое лучшее, никогда не смущало верующих. Бывает, что человек видит у другого что-то краше, чем у себя, и начинает завидовать. Люди могут сказать: «У нас кризис, а у Церкви такое благолепие!», и снова случится революция, как в двадцатом веке. А, может, в скором времени люди поднимутся на ступеньку выше в нравственном смысле, поборют свою зависть и поймут, что нет ничего плохого в богатстве Церкви, тем более, что её имущество не принадлежит конкретному человеку, а закреплено за епархией или приходом. Человек сменился, а церковное богатство осталось.
Про моду на Православие
— Да, есть такая нехорошая тенденция: если хочешь карьерного роста, надо быть «православным единороссом». В Российской империи подобная ситуация в начале двадцатого века закончилась революцией. Тогда государственной религией было православие. Люди официально должны были причащаться несколько раз в году и приносить справку об этом на работу. Это привело к двуличности, лжи и лицемерию. И сейчас, если мы будем насильно делать православие «модным», у нас закономерно будет появляться множество «хамелеонов» и «иуд», которые будут верны не православию, а «золотому тельцу». Это плохо, но с этим ничего не поделаешь. Понятия моды и веры не могут иметь ничего общего. Я считаю, что у человека должна быть свобода выбора, но лучше быть приспособленцем под православие, чем под что-то другое. Так или иначе, православие — это религия Любви. И даже если это дань моде, пусть человек хотя бы соприкоснётся с православной культурой.
Про монархию
— Есть ряд старцев-пророков, которые утверждают, что придёт царь и всё будет хорошо. Возможно, так оно и будет, но одному Богу известно, когда именно это произойдёт. На данный момент, я вижу, что политическая ситуация у нас вроде бы и располагает к установлению монархии, но вместо десяти процентов православных граждан должно быть хотя бы 50 процентов. Сплотить народ вокруг лидера недостаточно. Русская монархия без православной веры невозможна.
Информационная война в 2017 году (выборы президента РФ — прим. ред.) вспыхнет с новой силой, много зла и клеветы обрушится со стороны СМИ и интернета, в первую очередь, на власть, а потом на Церковь как оплот нравственности и традиционных ценностей, которые можно противопоставить навязываемым новым «европейским ценностям». Если страна выстоит и поддержит своего лидера, если политика будет двигаться в сегодняшнем направлении (наведут порядок в российском банке, внесут соответствующие поправки в Конституцию), то вполне возможно, что наш президент и стал бы этим православным царём. Но это уже совсем крайний предел фантазий... Православие же, независимо от отношений между государством и Церковью, останется тем маяком, который будет напоминать людям о том, как здраво реагировать на всё, что происходит вокруг.
